Словом, бал это сложное действо, которое невозможно показать в фильме полностью.
Только после окончания королевского бала можно точно понять и определить цену каждого приглашенного. Королевская крепость не каретный сарай, экипажи всех приехавших забьют ее под завязку. Опять же кучера, форейторы, лакеи на запятках, каретные слуги – все, кого для пущего блеска заставила взять с собой дворянская спесь. Их куда девать? И кто за ними смотреть будет? Нет уж! Увольте охранителей от такой заботы! Поэтому не во дворце, а на площади перед воротами крепости силами полиции организовывалась стоянка.
Внутрь, забрать хозяев, пускали только отдельные кареты. В глазах общества их владельцы считались первым сортом и отслеживались зеваками со всем вниманием. Согласно очередности разъезда строились прогнозы будущих политических событий, определялось, кто больше в милости. Кстати говоря, при всей глупости и бессмысленности таких гаданий доморощенные эксперты ошибались довольно редко. Парадокс!
На следующей ступеньке стояли придворные, которым положено иметь служебный дворцовый выезд. По ним прогнозы не строили, но одобрительно констатировали: «такой-то проехал».
Третий сорт дворянской скотинки ютился на площади. Куда поставят твою карету, зависит от многих нюансов, но тут различия мелки и почти не видны. Генеральский чин значит меньше пары талеров, сунутых в руку знакомому городовому. Вот и стоит у парковой ограды золоченая карета рядом с потертой пролеткой.
В самом низу иерархии находятся те, кто за всю жизнь может лишь раз, и то небесным провидением, попасть на королевский бал. Такие супружеские пары выходят из ворот, на ходу разглядывая подарки, громко обсуждая моменты, случившиеся во время танцев, а выйдя на площадь, подзывают лихача и с шиком покидают бал. Одиночки, обычно из офицеров, могут отбыть даже пешедралом.
Разговоров хватит на несколько недель, но сегодня вернувшиеся домой лишь заполночь прекратят обсуждение. А утром к ним прибудут родственники и знакомые с вопросом «ну и как там оно было?», и тут пересуды вспыхнут вновь. Будьте уверены, что ни одна даже самая мелкая и незначительная деталь не будет пропущена.
Дотошные мамаши не по-вчерашнему наспех, а как следует, подробно допросят дочек о кавалерах по танцам, присовокупят собственные наблюдения и сделают соответствующие выводы. Вроде ничего такого особенного не придумают, но поверьте – кое-кто из молодых мужчин, неосмотрительно пригласивших девушек потанцевать, вскоре забьется в брачных силках. Причем и сам не поймет, как он там оказался. Вроде ни сном ни духом, а тут – раз!.. Впрочем, не так уж плохо похвастаться своим детям: «Мы познакомились на королевском балу».
Не только в Хаоре проходил королевский бал, во многих странах торжествами отмечали праздник Урожая. Вот и у побережья северного моря, в насквозь продуваемом сквозняками старинном каменном замке тоже завершался бал. Народу на него пригласили не так много, обстановка казалась довольно простой, но настрой был радостнее, чем на любом празднике в иных местах. Первое торжество после шести лет войны – этим все сказано.
Лаура сидела на троне, рядом с мужем. Гости бросали на них любопытные взгляды и умилялись славной парочке. Еще бы! Сидят близко-близко, о чем-то воркуют между собой, и сразу видно, что любят друг друга. Молодая государыня не в курсе, но Эдмунд ради нее оставил свою давнюю любовь. От двора ее, правда, не удалил, но ее комнату больше не посещает. Ни разу! Ни минуточки не был!
Недавно коронованная великая герцогиня испытывала самые счастливые минуты в своей жизни. Правду говорил милый Стахушка – ее доля блистать на троне. А он будет стоять в тени и ждать приказов. Как ей повезло с рыцарем! И с мужем… Она их обоих любит. Когда Эдмунд предложил использовать ее защитника для… ну, чтобы ребеночек родился, ей пришлось переспросить:
– Эдмунд! Как такое возможно? Ты же не любишь Тихого! И вообще такое как-то не принято…
– Моя девочка! Наследник является государственной необходимостью, первейшим долгом правителей. Ты обязана его родить. А люблю твоего рыцаря или не люблю… Потерявший ногу носит деревяшку. Он может ее ненавидеть, но все равно ею пользуется. Тихий – мой протез. Проверенный, не болтливый, пусть мне противный, зато достаточно удобный и надежный. Лагоз ручается за его верность и молчание.
– Да! Стах, он такой… проверенный.
– Чем он вашей семье угодил, коли вы его так жалуете?
– Милый, прости! Не могу рассказать, я дала обет.
– Хоть намекни. Без подробностей, конечно.
– Понимаешь… Что он отца из засады вытащил, ты знаешь?