Глеб кивнул: а что помешает? Твари? Ну так им сюда еще добраться нужно.
– Примем, обязательно примем.
– Знаете, я даже бутылку коньяка с собой взял. Фляжку, вернее, – признался Егор. – Сам не любитель, но вы, надеюсь, оцените.
– Обязательно оценим! – успокоил его Денис Войтов. – Вот если бы еще и тортик, раз такой случай, – и он хитро взглянул на Крапивина.
Роман только руками развел: увы.
– Тортик не обещаю. Да и на чем его печь? На соляре? Проще сразу продукты выкинуть. Но у меня шоколад есть, три больших плитки. Это почти по половине каждому получится.
– Больше… и у меня парочка плиток имеется, – сообщил Рустам.
– То, что я самогонку, на семи кореньях настоянную, захватил, вы конечно же не сомневались, – под одобрительный гул голосов сказал Киреев. – Но что у меня к ней есть, не догадаетесь, даже не пытайтесь. – И, выждав паузу, поднял указательный палец и торжественно заявил: – Баночка белужьей икры! Маленькая, но понюхать каждому хватит.
У Чужинова был лимон. Обычный лимон, его Марина на подоконнике вырастила. Небольшой, замерзший до состояния камня, но самый настоящий, многие вкус его давно уже забыть успели.
Что-то особенное нашлось у каждого, и стол обещал быть богатым. И здесь, в окруженном смертоносными созданиями прокопченном вагончике, в котором дуло изо всех щелей, стало немного уютнее лишь при мысли о том, что должно случиться ближе к полуночи. Глеб взглянул на часы: время под вечер – слишком долго провозились, проделывая в кирпичной кладке дыру. Завтра ее придется расширить, что тоже потребует уйму времени, но это будет завтра, а пока… Пока у них будет праздник.
Глеб оглядел стол, выглядевший действительно праздничным. В центре горел походный керосиновый фонарь, тот самый, с которым они с Рустамом ходили в гости к Демьяну.
– Ну что, начнем? Поздравим Егора, проводим старый год, а там и новый встречать время подойдет. Егор!.. – начал он и поднял кружку, на донышке которой плескалась ароматная жидкость цвета крепко заваренного чая, собираясь произнести тост за здоровье именинника. И тут же поставил ее обратно, хватаясь за оружие: снаружи послышался топот множества лап.
Все кружки вместо того, чтобы удариться друг о друга, со стуком ударились о стол: товарищи последовали его примеру. Рустам дунул и загасил лампу, и все застыли, прислушиваясь. Топот приближался. Вот он раздался уже на лестнице, ведущей в вагончик, но на этом дело не закончилось.
– Они на крышу вагончика лезут! – сказал Егор то, что остальным и без его слов было понятно.
Несколько мгновений, и убежище заходило ходуном: твари, оказавшись на крыше, не затаились, они продолжали топтаться, и их было много. Часть из них падала вниз, но, судя по шуму на лестнице, на освободившееся место прибывали другие.
– Они что, свернуть его хотят? Чтобы он вниз рухнул? – Грохот стоял такой, что Крапивину приходилось кричать.
– Или потолок проломить своей массой.
– Стол прикройте: сейчас сверху мусора насыплется.
– Как в порожнем товарняке едем.
– Егора поздравить пришли, халявщики.