— Когда ты согласился отправиться в Даллас на переэкзаменовку, не следовало ли мне предполагать, что между нами существует полное взаимопонимание?

— Не совсем. Но я думаю, ты интересуешься тем, как это прошло.

— Я знаю, как это прошло, Рей, — резко прервал его Эрл. — Ты ответь на мой вопрос: говорил ли ты, что отправляешься получать свои документы на пятьдесят седьмой и что у тебя нет никаких намерений говорить на работе о религии?

— Этого я не говорил.

— Скажи мне определенно, что ты имеешь в виду, Рей! Со мной ты никогда не темнил. Ты допек меня своими разговорами о Церкви и восхищении, но я был деликатен с тобой, не так ли?

— Даже чересчур.

— Я принимал все это как твой друг, так же, как ты вел себя по отношению ко мне, когда я донимал тебя своими восторженными словоизлияниями относительно своих детей, правильно?

— Я никого и ничего не превозносил.

— Но ты бывал возбужден, воодушевлен всем этим. Ты нашел нечто, что помогло тебе обрести минимум душевного равновесия, давало разумное объяснение твоим утратам. Я бы даже сказал, это помогло тебе остаться на плаву. Ты стал давить на меня, чтобы я начал регулярно ходить в церковь, читать Библию и тому подобное. А я сказал тебе, надеюсь, достаточно мягко, что считаю это личным делом и что буду тебе признателен, если ты не будешь приставать ко мне с этим.

— И я прекратил. Хотя по-прежнему молюсь за тебя.

— Хорошо, молись, спасибо. Но я предупредил тебя, чтобы ты не говорил об этом на работе. Так нет, для тебя все это было так ново, ты прямо горел этим новеньким, ну, прямо как тот парень, который изобрел новейший способ разбогатеть. И что же ты делаешь? Ты принимаешься давить на Ника Эдвардса. Рей, это парень с большой перспективой, начальству он нравится.

— Мне он тоже нравится. Именно поэтому я проявляю заботу о нем и его будущем.

— Да, но он-то ясно дал понять, что больше не хочет слушать таких разговоров. Так же, как и я тебе в свое время сказал. Ты оставил меня в покое, так почему бы тебе не оставить в покое и его?

— Мне показалось, что я перестал.

— Тебе это только показалось.

Эрл вытащил бумаги из своего ящика, полистал их и ткнул пальцем на какой-то странице.

— Ты ведь не будешь отрицать, что сказал ему… цитирую: «Для меня не имеет значения, что ты обо мне думаешь».

— Это не совсем так, потому что вырвано из контекста. Но не буду отрицать, что высказался в таком духе. Я сказал, что…

— Я знаю, что ты ему сказал, Рэй, прекрасно знаю, потому что то же самое ты говорил мне. Я тебе тогда ответил, что мне не хотелось бы, чтобы ты превратился в одного из этих фанатиков с горящими глазами, считающих себя лучше всех и старающихся всех спасти. Ты сказал, что просто проявляешь обо мне заботу, и я это, конечно, ценю, но вместе с тем я тебя предупредил, что ты подошел к той черте, когда можешь потерять мое уважение.

— А я ответил, что меня это мало волнует.