Император назначил встречу со мной в той же комнате Гатчинского дворца, где меня принимал в своё время его отец – это был рабочий кабинет покойного Александра III.
На похороны их величеств и Георгия я не успел. Великая княгиня Ольга Александровна пока была жива, но в бюллетенях о её состоянии положительной динамики не наблюдалось. Как узнал от Алекса, приехав в Санкт-Петербург, и Георгия, и Марию Фёдоровну после смерти забальзамировали, так как государь хотел лично присутствовать на их похоронах по выздоровлению, но в результате лишь присоединился на том свете к жене и сыну.
Прибыл я в столицу через три дня после общего и очень пышного погребения членов августейшей семьи. Узнав, что Николай находится в Гатчинском дворце, отправился на приём. Начальник дворцовой полиции генерал-майор Ширинкин лично проводил меня до этой комнаты, и вот я теперь жду, что же скажет мне новый император.
– Здравствуйте, Тимофей Васильевич, – Николай вышел из-за письменного стола и, подойдя к небольшому столику с двумя стульями, показав на один из них произнёс: «Садитесь».
Когда расположились напротив друг друга, государь произнёс: «Думаете, зачем Вас позвал?»
– Да, Ваше императорское величество, – с поклоном головы ответил я.
– Это воля моего отца. Находясь на больничном одре, он настоятельно мне рекомендовал вызвать Вас из похода в Китае. Его слова были: «Пусть с тобой будет человек, который тебя никогда не предаст», – произнеся эту фразу, Николай требовательно посмотрел мне в глаза.
«Ага, сейчас прям так и скажу, что всю жизнь мечтал Вас предать, а ещё лучше грохнуть», – подумал я про себя, честно смотря на императора, вслух же произнёс: «Ваше императорское величество, моя служба в вашем конвое должна говорить лучше каких-либо слов».
– Я знаю, Тимофей Васильевич, и поэтому поручаю Вам провести расследование по факту отравления моего отца, матери, брата и сестры. Только, благодаря счастливой случайности, я, жена и мои дети избегли данной участи. Вы должны найти не только исполнителей, но и тех, кто заказал убийство, – закончив говорить, Николай попытался взглядом, где плескалась боль, злость, жажда мести, буквально прожечь меня.
Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. На какое-то мгновение я реально подзавис. Мысли летали в голове на сверхзвуке, так что их не удавалось остановить и сориентироваться.
– Ваше императорское величество, но… - я замолчал, подбирая слова. – Есть же Корпус жандармов, политический и уголовный сыск! Ваша Дворцовая полиция! Я же простой офицер! Боюсь, я не справлюсь с такой задачей.
– Это последняя воля покойного императора, Тимофей Васильевич, – произнёс, как припечатал Николай.
Я буквально подавился, с удивлением смотря на государя.
– За несколько часов до своей смерти папа’ сказал, что только Вы, Тимофей Васильевич, справитесь с этим, так как Вы смотрите на происходящее по-особенному, – в глазах Николая стояли слёзы.
«Вот это я попал», – мысль билась в голове, а я не знал, что сказать.
– Что же, Вы молчите? – требовательно спросил император.
– Ваше императорское величество, я просто не знаю, что сказать. Я, конечно, приложу все усилия, но…
– Я понимаю все трудности, которые Вас ждут, – с этими словами Николай поднялся из-за, можно сказать, журнального столика, сходил до теперь своего письменного и вернулся назад с папкой в руке. – Тимофей Васильевич, поздравляю Вас со свитским званием флигель-адъютанта. Также здесь указы отца и мои о награждении Вас за военные заслуги во время Китайского похода мечами и бантами на Ваши ордена Станислава третьей и второй степени, Анны третьей степени и Владимира четвёртой. В вашем формуляре сделана запись: «Генерального штаба капитан Аленин-Зейский, Георгиевский и Владимирский кавалер, награжден всеми боевыми орденами, возможными в его чине».
«Вот это морковка, – подумал я. – А где же кнут?»
– Кроме того, в этой папке мой указ, по которому Вы назначаетесь главой секретного расследования убийства членов августейшей семьи с полномочиями привлекать любых лиц до третьего класса включительно, – произнёс Николай, пододвинув по столу папку в мою сторону.