Атмосфера вполне уютная, и даже Товия с Самуилом потихонечку теряют напряжение. Забавно, но именно два жида чувствуют себя не в своей тарелке, будучи в гостях у единоплеменника. Хозяева ласковы с ними, но отсутствие привычки к какой-никакой, а светскости, играет свою роль.

Нам с Санькой не привыкать, Котяра… шулер, он и есть шулер, учён на славу на всякие случаи, при нужде и за дворянина сойдёт без всякой фальши. Беспокоился было за Мишку, но нет – путается несколько в столовых приборах, но ни капли не теряется, и ведёт себя вполне непринуждённого, притом без подражательства, а…

«– На своей волне» – как и буры. Чем-то неуловимы похожи, и похожи сильно. Не манерами, а какой-то внутренней сутью. Но они деревенщины, а Мишка, несмотря на нехватку светскости, ощущается с хозяевами на равных.

Н-да… вспоминаю, што ведь ничегошеньки не знаю о Мишкиной семье! Сам говорить не хочет, а добытые через чужих людей слухи малоинформативны. Некоторые общины староверов весьма закрыты, и его семья как раз их таких. Но явно непростые.

Или портняжная мастерская привычку к общению дала? Всякий ведь народ ходит, в последнее время чины из немаленьких захаживают, да степенства купеческие – не из первой пока сотни, но и не охотнорядцы в замызганных поддёвках!

После завтрака буры распрощались и ушли, на ходу ковыряя в зубах.

– Алмазная шахта, – негромко сказал Шмуэль, уловив немой вопрос, – и богатая… но сам видишь.

Хмыкнув, кивнул с пониманием – вести дела с такими людьми тяжко, тот самый случай, когда уничижение паче гордыни. Весь их быт, сама государственность – нелепость полудикарская. Впрочем, британцев я ни разу не оправдываю.

Кстати…

– Херр Шмуэль, вы не поможете снять нам дом? Мы бесконечно благодарны за ваше гостеприимство, но понимаем, что оно не может продолжаться вечно.

– Пустяки, – благодушно отмахнулся тот, раскуривая сигару, – или…

Он остро посмотрел на меня.

– … есть какие-то иные причины?

– Я репортёр, и не все мои статьи будут пропитаны благожелательным отношением к бурам и бурской верхушке. А при здешней патриархальности нравов, оказывая мне гостеприимство, под ударом оказываетесь и вы.

– Понимаю ваш резон, – кивнул он, – но можете о том не беспокоиться. Я… хм, имею свои интересы в этой ситуации. И к слову, не думайте, что вы мне что-либо должны за гостеприимство, помимо элементарного уважения к хозяину. Просто… хм, не удивляйтесь, если я буду вовлекать вас в свои… хм, комбинации.

Не спешу соглашаться, и молчание повисло между нами. Пауза затянулась, и Шмуэль нарушил её первым.

– Ладно, ладно, молодой человек! – он перешёл с английского на идиш, и в голосе его прозвучало веселье, – Обещаю, что комбинации эти не пойдут во вред вам и вашим братьям и друзьям. Также обещаю, что буду по мере возможности разъяснять ситуацию.

– Договорились, херр Маркс.