Ориентируясь по камерам, он вел охотников к выбранным целям.

– Механик, за насыпью трое, один ваш. Двести ярдов.

Прикинуть размеры этой части леса пока не удавалось, и даже подсказка с делением на квадраты не помогала, но я и не ставила себе такую цель – информация не понадобится, – лишь автоматически фиксировала места, где были установлены камеры. Их было слишком много, как и ловушек. Параноидальность организаторов зашкаливала, и это начинало меня напрягать.

В каждой вылазке случаются проблемные, а иногда и провальные моменты. В Ливии нас пытались взорвать женщины в поясах смертниц, во время эвакуации посольства в Сирии к кортежу вышли вооруженные дети – всего и не перечислить. Но нынешняя миссия по количеству срывов и непредвиденных сложностей за первые два дня била все возможные рекорды. План уже пришлось корректировать дважды, и я чувствовала, что это не последние изменения.

Особенно раздражала причина моих проблем, беззаботно вышагивающая рядом – Гримм отпускал неуместные комментарии, отвлекая от осмотра местности.

– Прошу вас, мэм, берегите каблуки.

Он по-прежнему так неуклюже пытается сблизиться или специально раздражает меня? И почему его тон так бесит?

– Благодарю за беспокойство, – сухо бросила я.

Может, попробовать от него избавиться? У дерева слева я видела плохо замаскированный капкан. Подножка и тычок в плечо – и нет проблемы.

Раздался первый выстрел, и я вздрогнула. Эхо повторило чей-то предсмертный крик. Это сложно принять, как ни готовься. Здесь – царство хищников.

Мне тоже придется продемонстрировать жажду убийства. Случай представился очень скоро – едва мы с Гриммом обошли бурелом, я заметила, как между стволами мелькнула чья-то светлая рубашка. Вскинув винтовку, я прильнула к окуляру. Испуганная латиноамериканка сидела на земле и, заливаясь слезами, прижималась спиной к дереву. Ее губы шевелились в беззвучной молитве.

И как только тебя занесло в такую глушь? Сидела бы у себя в Мексике, продавала бусы туристам.

Ветерок, москиты, потрескивание рации – все помехи отошли на второй план. Не слыша звуков, я задержала дыхание, прицеливаясь на пару дюймов правее виска. Промах должен быть идеальным – вдруг Джейсону придет в голову проверить записи с камер.

Не вздумай дернуться, девочка. Я не хочу тебя убивать.

Палец нажал на спусковой крючок. Плечо привычно ощутило отдачу… Удалось! Пуля срезала кору со ствола над кудрявой головой, и латиноамериканка, испуганно взвизгнув, кинулась прочь. В сознание вернулись шум ветра в кронах и запах леса. Мысленно вздохнув от облегчения, я изобразила досаду:

– Merda!

Опустив винтовку, я разразилась бурной тирадой, сопровождая ее большим количеством ругательств. И резюмировала на английском, пока Гримм не ошалел от моего итальянского потока:

– Это плохой знак – не получилось с первого выстрела. Надо завершить охоту!

– Мэм… вы уверены? – он искренне недоумевал, почему я решила остановиться.

Девушка успела убежать всего на сто ярдов – Гримм специально запросил по рации подтверждение. Игнорируя его доводы, я отнекивалась, ссылаясь на плохие приметы. Если он будет настаивать, придется снова промахнуться и закатить истерику, обвиняя во всем его. Наконец-то у меня появится повод ему врезать.