— Хочу потрогать воду.

Он непонимающе склонил голову.

— Я никогда не касалась такой воды. Всю свою жизнь я только и стояла под душевой лейкой.

Хватка на моем локте ослабла. Понимающая улыбка появилась на лице моего возлюбленного.

— Как только победим в этой войне, я отведу тебя на самое красивое озеро или на море и мы вместе там поплаваем. Договорились?

— Да, — с такой же теплой улыбкой ответила я. Коснувшись тихой глади воды, мне открылись приятные ощущения. Холодная вода обволакивала мою ладонь. По поверхности пошла мелкая рябь, отражая свет луны.

— Ты помнишь, когда впервые плавал в водоеме? — Мне хотелось узнать Эйдоса как можно больше, пускай даже если он позабыл множество моментов из своей продолжительной жизни.

— Да. Мне было шесть. Я пошел с деревенскими мальчишками на водохранилище. На тот момент я жил с отцом, поэтому все прекрасно знали, что я не простой ребенок. Несмотря на это, те мальчики хотели играть со мной. Правда, их родители быстро пресекли нашу дружбу, — печально усмехнулся Эйдос, словно это по сей день ранило его.

Я не знала, каково дружить с детьми, играть с ними, поэтому полноценно проникнуться историей не могла. Кроме Изы в моей жизни не было подруг, но игры были для нас недоступны. Мы прилежно учились своим обязанностям, драили полы и унитазы, мыли посуду и плакали от усталости. Нам некогда было развлекаться.

— У тебя совсем не было друзей?

— Один был. Сирота. Тогда люди не жаловали контакта своих детей с вампирами и старались отгородить. Поэтому оставался лишь Мэриос. Я не жаловался. Он был замечательным другом, пока отец не иссушил его.

В эту же секунду, едва я услышала ужасные слова, сердцу стало больно. Это было непостижимо уму. Как же можно убить беззащитное дитя, не моргнув и глазом?

— Но… За что твой отец так поступил с ним?

— Он тоже не хотел, чтоб вампир вел дружбу с человеком. И это все произошло на моих глазах. Тогда-то я окончательно и бесповоротно возненавидел отца.

Черты лица бывшего принца оставались непоколебимы. И это не удивительно, ведь он переживал эту боль три сотни лет. Только я видела в его мыслях отголоски горечи и скорби. Он думал о том, как был бессилен против Кириоса и как счастлив был отомстить за своего друга детства.

— Не копошись в моих мозгах, — довольно резко кинул мне бывший принц, убирая с лица волосы, растрепанные ветром. — Нам пора.

— Прости. Это непроизвольно. Я засмотрелась в твои глаза и…

— Учись контролировать это.

Эйдос протянул мне руку. Я приняла его ладонь, поднимаясь с берега, пристыжено рассматривая свои ботинки.

— Все в порядке, — более мягко прошептал Эйдос, заключая в нежные объятия. — Но я хочу, чтоб мои мысли оставались лишь при мне. Постарайся больше так не делать.