- Богохульство!
- Безумие!
И снова десятки глоток загалдели одновременно.
Малледа среди галдящих не было. Он предпочитал слушать.
От него не ускользнул тот факт, что более пожилые крестьяне, и Неддуел в частности, этим известием подавлены, в то время как молодежь, и он в том числе, просто заинтригованы. Видимо, пожилые люди более привычны к существующему порядку вещей и опасаются любых перемен.
Он вспомнил, как взрослые тревожились и причитали, услышав весть об отказе оракулов отвечать на вопросы. В тот год по окончании страды, когда урожай был собран и уложен в закрома, Неддуел возглавил делегацию, отправившуюся в Бьекдау с протестом.
Вернулись домой, можно сказать, ни с чем. Жрецы, неохотно подтвердив, что боги отказываются отвечать, пустились в пространные объяснения. Мол, боги решили, что люди должны меньше зависеть от указаний свыше и больше полагаться на себя. Когда делегаты начали выражать несогласие, служители богов велели стражникам попросту выгнать их из храма.
Насколько Малледу было известно, в то время некоторые даже призывали разрушить святилище в Давренародже, что являлось совершенной глупостью уже хотя бы потому, что там никогда не было никаких оракулов. Другие предлагали отправиться маршем на Зейдабар, в чем было, конечно, больше смысла, но Зейдабар находился от них не в одной сотне миль, и, кроме того, оттуда уже начали поступать сообщения о бунтах, тотчас подавленных Императорской Гвардией.
Одним словом, все эти протесты ни к чему не привели. Страшных напастей, несмотря на молчание оракулов, не произошло, и триады покатились обычной чередой. Империя выстояла с помощью солдат и магических сил, которыми по-прежнему обладали жрецы.
В народе, однако, прошел слух, что теперь, когда боги замолчали, лучшие дни Империи Домдар остались в прошлом.
Императрица Беретрис взошла на престол в ту пору, когда большинство присутствующих ещё не родились, - во всяком случае, задолго до рождения отца Малледа, Хмара. Домдар правил миром на памяти многих поколений, и никто, естественно, не помнил тех времен, когда власть богов была неоспорима, а Сотня Лун блуждала в небе по своим запутанным и сложным путям. Кругом царил мир, царил дольше, чем мог припомнить любой из ныне живущих.
Да, люди не привыкли к переменам. Им даже страшно подумать, что не только жрецы, но и они сами могут обучиться новой магии.
Но ведь это же безумно интересно и совсем не опасно! Любопытно, что испытывает человек, летая, как птица?
Покачав головой, Маллед отхлебнул эля.
У него не было желания идти за тысячи миль на восток, в горы Говия, чтобы обучиться магии. Он надеялся благополучно прожить до конца своих дней здесь, в Грозеродже. Уже сейчас он незаменимый партнер отца в кузнице, а когда Хмар постареет и отойдет от дел, он будет единственным кузнецом в деревне. Женится на Анве, если сумеет уговорить её и её родителей. Если же с Анвой ничего не получится, возьмет в жены какую-нибудь красивую девушку из местных, построит дом по другую сторону кузницы и станет растить дюжину детишек. Раз в год будет совершать паломничество в Бьекдау, чтобы выразить свое почтение Дремегеру - богу-заступнику тех, кто работает с металлом. Может быть, в один прекрасный день он выберется и в Зейдабар взглянуть на Императрицу, а ещё когда-нибудь ему посчастливится наблюдать восшествие на престол и коронацию одного из троих её детей.
Когда в трактир заглянула Анва, Гремаян в очередной раз втолковывал слушателям, что не знает, как действует новая магия. Маллед залпом осушил кружку и поспешил к девушке.
Увидев его, она заулыбалась, но молвила коротко:
- Я ищу отца.
Маллед молча указал на Драгена и его дружков - в присутствии Анвы он терял дар речи.
Прошло не меньше часа, прежде чем им удалось вывести Драгена из трактира. Анва поддерживала его с одной стороны, Маллед с другой. Когда их руки соприкоснулись за спиной Драгена, Маллед вздрогнул - в него словно вонзили иглу. У девушки была маленькая нежная ручка, и Маллед, в этот миг забыв о пьяненьком Драгене, захотел сжать её крепче. Но, увы, сделать это не было никакой возможности.