— Разряд?

— Нет, погоди… Марк?

Я несколько раз моргнул и, приложив огромное усилие, шевельнул каким-то пальцем на какой-то руке.

— Господи… — выговорил кто-то из присутствующих.

Ясность восприятия почти вернулась ко мне. Теперь, судя по ужасному эхо, я понял, что нахожусь в небольшом помещении, размером со среднюю гостиную с абсолютно голыми стенами. Картину дополнил яркий свет и то, что со мной делали. Это операционная. Голос, показавшийся мне знакомым, принадлежал отцу Веллы — хирургу.

— Марк, если слышишь меня, моргни два раза.

Я моргнул, как просил мистер Гаспинс и сжал правую руку в ослабленный кулак, затем шевельнул левой и правой ногами по очереди. Всё было на месте и работало, как надо. Всё, что можно было проверить в данной обстановке…

— Что будем делать? — уточнил тот, кто упомянул Всевышнего. К моей шее коснулся чей-то палец, — Сердце Марка так и стоит.

С меня осторожно сняли кислородную маску.

— Марк?

— Я… слышу.

— Ничего не онемело? В конечностях не покалывает?

— Нет. Всё… кажется, хорошо. Голова будто скоро лопнет от напряжения. Неприятно, но не более того.

Последовала пауза. Похоже, медики обменивались удивленными взглядами, шурша своими одеяниями.

— По всей видимости, у тебя сотрясение, Марк. Когда пробовал открыть глаза, видел что-нибудь?

Я сделал вдох, чтобы ответить и вздрогнул, осознав, что вдохнул лишь для речи, а не потому, что чувствовал нехватку воздуха.

— Свет. Видел яркий свет. Открывать глаза очень больно. Мистер Гаспинс, это же вы?

— Да! Да, Марк. Правильно, — с волнением сказал доктор.

— Что со мной происходит?! Я жив?.. Жив!

— Вряд ли кто-нибудь ответит на твой вопрос.