— Хвать врать мне, тварь… Я хочу слышать правду…
— Там кто-то был… — Она едва слышно просипела, слепо цепляясь за его запястье.
Габор не смог сдержать подступающую ярость.
Пальцы сжались сильнее. Он едва ли не оторвал мразь от пола:
— Кто?!
— Н-не знаю… Кто-то стучал… в… в стену…
Габор швырнул дрянь на пол:
— Почему вы никого не позвали?!
— Я… я забыла! Ее Высочество отослала меня, и я… отправилась на ваши поиски. Но вас нигде не было…
Габор не осознавал, что творит, в кого превращается. В нем бурлили гнев и ярость, дикое, разрывающее душу отчаяние. Прямо сейчас кто-то невидимый копошился в его нутре, вытягивая наружу жилы. Он замахнулся ногой, желая размозжить голову мерзкой твари, но Драган навалился на него сзади, удерживая от неминуемого убийства. Он что-то кричал солдатам, приказывал помочь, и те, больше страшась его, чем демонов, с опаской подходили к Габору и пытались его оттащить.
В голове немного прояснилось. Достаточно для того, чтобы осознать всю степень своего бессилия. Он был готов убить каждого в замке, если бы это помогло привести его к Олесе.
Высвободившись из хватки стражей, чувствуя, как прерывается дыхание, Габор приказал:
— Проследите, чтобы… госпожа Карола не покинула нас раньше времени.
Если он не сможет спасти Олесю… тогда Дьекельни действительно потонет в крови, которую прольет он сам, начав с портнихи и заканчивая… самим собой.
За несколько минут его замок окрасился кровью. Реками крови и слез. Вместо радостного смеха и витающего в воздухе предвкушения праздника, повсюду клубился дух смерти. Зловонный, отравляющий разум смрад.
И Габор поддался безумию. Когда увидел Миклоша, отдающего распоряжения демонам, он позволил ярости овладеть собой. Отец всегда твердил, что только холодная голова поможет воину. Но сейчас… Сейчас он не хотел быть холодным. Он хотел разрывать и ломать отчаяннее тех демонов, которые встали перед Миклошем стеной.
Но и они не помогли. Не спасли ублюдка от смерти. Пытая брата, он словно впал в беспамятство. Утратил контроль над собой и поддался ярости. Болезненному отчаянию. А смотря, как Миклош умирает, испытывал… удовлетворение. Так было правильно. Устранить любую угрозу, угрожающую Олесе. Даже если этой угрозой оказался его собственный брат. Но за сотворенное этот выродок не достоин был жизни. Никакой.
Путь к Олесе преградили примитивные, одержимые лишь жаждой убийства, демоны. Они растерзали не успевших спрятаться слуг, справились с рыцарем, старавшимся их остановить, и теперь пытались вырвать железную решетку из камина. Они обжигали лапы о железо, ревели и толкали друг дружку попробовать. А руководил всем этим Миклош…
Его братец так увлекся командованием демонами, что даже не заметил приближения Габора.
— Ну же, тупые твари! Нужно вырвать эту решетку! Она тут вделана намертво. Это один из самых огромных каминов в крепости! Если у нас получится…