Молодец, Вика, так держать!

Ренрих просто взял меня за руку и повел к крыльцу. Я механически двинулась следом. Даже начала что-то лепетать.

– Ну, значит, не будем об этом, – сказал Ренрих. – Не хотел тебя напугать. И портить вечер тоже не хотел.

– Ты не портил! – бурно запротестовала я. Ренрих выгнул бровь и коварно заулыбался. Я нахмурилась, понимая, что он меня подловил, но потом решила, что вечер действительно не стоит портить.

– Откуда ты знаешь, что вечер? – протянула я.

– «Испорченная ночь» звучала бы двусмысленно, – пояснил Ренрих. И ушел в дом, оставив меня на крыльце, осознавать последствия всего произошедшего. По крайней мере, жалким потугам разобраться в себе я и предавалась, пока он не вернулся.

Ренрих принес плед, две чашки с дымящимся, умопомрачительно пахнущим кофе.

– Ты сварил кофе? – удивилась я.

– Сначала обжарил. Все согласно рецепту, – серьезно ответил Ренрих, протягивая мне одну из чашек.

– Нет, я имею ввиду: у нас есть зерновой кофе? Раньше был только растворимый.

– В нижнем шкафчике, в мешке, – подсказал Ренрих. – Там же и цикорий в банке с надписью «Лавровый лист». Я туда пересыпал. Бумажный пакет слегка подмок, пришлось спешно спасать то, что еще можно было.

Представляю, какая была катастрофа! Только собранность и четкие действия позволили герою не упустить контроль над ситуацией.

Мне на мгновение показалось, что он мне все так подробно рассказывает… как бы на будущее. Чтобы в его отсутствие я не потерялась на кухне в собственной хижине. Понятно, ведь с самого начала Ренрих говорил о том, что не собирается задерживаться. Да и историю я уже начала. Вообще, удивительно, что главный герой еще здесь, а не на посту, так сказать. Может, я слишком увлеклась с описаниями? Надо бы перечитать и откорректировать.

Отчего-то я не решилась поделиться с Ренрихом своими мыслями. Вместо этого спросила:

– У этого рецепта тоже есть номер?

– Конечно! Тысяча девяносто три. «Кофе на молоке по-варшавски». На одну порцию – восемь грамм кофе и два грамма цикория.

– Нелегко тебе пришлось, отмерял-то наверняка точно.

– Хм… твоя ирония подсказывает, что отступление от рецепта не ведет к фатальным последствиям, – с преувеличенной серьезностью протянул Ренрих. Мол, роз уж пришлось выполнять незнакомые функции, так он собирается освоить все детально, въедливо… Не думаю, что сослуживцам он нравился бы, помни они Ренриха. С его характером еще и педантичен до занудства. Ужас и кошмар!

Я засмеялась своим мыслям.

– Что? – спросил Ренрих. Он накинул мне на плечи плед. Мы уселись прямо на крыльце.