— Теперь девчонка, — сказал Миган.

Анна не сказала ни слова, когда Бонати повторил ту же операцию. Когда он закончил, дядя подошел к ней, и тихонько спросил:

— Как ты?

— Думаю, что... Что с нами будет?

— Увы, этот вопрос задавай мистеру Мигану, и никому больше. Ибо я ничего об этом не знаю.

Миган открыл сумку, сунул туда руку, разбил капсулу детонатора и закрыл сумку, которую поставил небрежно возле перил, в темноту.

— Вот и хорошо, отец мой, теперь я намерен сказать, что с вами будет. Я оставляю вас здесь вместе с племянницей на четверть часа для того, чтобы вы подумали. Когда я вернусь, надеюсь, вы окажетесь разумнее. А иначе... ну да ладно.

— Но я ничего не понимаю! — перебил его священник. — Какого черта вам надо?

В этот момент орган церкви издал первые звуки из «Прелюдии и фуги ре мажор» Баха.

Надо было видеть изумление Мигана — это было редкое зрелище!

— Фэллон, — прошептал он.

— Не может быть, — стал возражать Бонати.

— Тогда, черт возьми, кого же я слышу? Привидение, играющее на органе? — закричал Миган, гнев которого напоминал лаву, извергающуюся из вулкана. Он орал: — Иди за ним! Приведи этого мерзавца сюда! Скажи ему, что если он не придет, то девке придется плохо!

Бонати поспешил войти в клетку, звякнул решеткой и начал спуск. Он был уже на полпути, когда звуки стихли. Клетка приехала вниз и стукнулась об пол. Вдруг стало очень тихо. Он открыл решетку ударом ноги и вышел, сжимая «Люгер».

Когда «Купер» повернул на Рокингам стрит и остановился напротив церкви, голова Фэллона была прижата к стеклу. Глаза его были закрыты. Сначала Дженни показалось, что он потерял сознание или задремал, но когда она легонько дотронулась до него, он сразу же открыл глаза и ласково улыбнулся.

— Где мы?

— У церкви.

Он глубоко вздохнул и потянулся.

— Вы очень милая и добрая девочка.

Он сунул руку в карман и вытащил объемистый конверт, который протянул ей.