Реальный Борис Дворкин неизвестно где и неизвестно кто, я убил человека. Или нескольких людей, если выстрелы по окнам Бориной квартиры были действительно удачными.

Тут Грамматикову показалось, что на глаза навернулись слезы, стена дома перед ним как будто поплыла, вместе с обшарпанной штукатуркой и антикварной надписью «Шнура в президенты».

Грамматиков потрогал веки – нет, сухие...

Это стена дома оказалась фальшивой. Просто аэрозольный экран из наноразмерных дисплеев.

За разлетевшимся экраном стоял автомобиль «БМВ» [4] – компактный, сильный и красивый, как рыбка бычок. Одна из дверей салона плавно отплыла в сторону, она напоминала уютную раковину, столь ценимую еще нашими предками-моллюсками.

– Давай в темпе, фигуры в статичных позах на фоне плоского ненатурального пейзажа оставим таким мастерам средневековья, как Джиотто.

Борин голос выходил из автомобиля. Ну, сейчас я ему дам в наглый выпуклый глаз. Пусть даже получу за это по морде.

– Дворкин, кто вам позволил пачкать мои мозги всякой нанодрисней?

– Да остынь ты, праведник. Через полчаса от дисперсного интерфейса и следа в твоем теле не останется. По крайней мере за свой интерфейс я ручаюсь – это ж обычный «Визи-Гот». Разок помочишься, и ты чист, как младенец.

Грамматиков сел в машину. Внутри не было никакого Бориса Дворкина. Совершенно пустой салон.

Из приборной панели выдвинулся руль, покрытый мягкой псевдобобровой шерстью. Казалось даже, что на рулевом колесе растянулся мохнатый зверек.

Световая вспышка на мгновение ослепила Грамматикова. Его просканировали, определив местоположение и размеры тела.

– Пристраивайся-ка на место водителя. В темпе! – Голос донесся из акустической системы, вмонтированной в обшивку сидений.

Все ясно, бортовой компьютер.

– Эй, чего орешь, железяка? – зло отозвался Грамматиков, но на водительское место сел.

Сервомеханизмы кресла вкрадчиво прожужжали, подстраивая высоту и наклон сиденья под невзрачную фигуру Андрея Андреевича. На ветровом стекле появилась транспарентная карта города.

– У меня чемпионский титул по кричанию в ухо... И вообще я не «эй», а Борис. Во избежание путаницы можешь называть меня Борис-Два. Не бойся, что ты стал водителем, это так, для видимости. Все равно поведу машину я сам... А теперь я тебе, Грамматиков, действительно кое-что объясню, потому что в квартире надо было опасаться подслуха. Ведь сейчас жучки не более заметны, чем отдельно взятые вирусы гриппа.

Машина под мягкое гудение ванкелевского двигателя тронулась с места.

Ну и что такого, подумал Грамматиков, если Борис Дворкин как следует повозился с программно-аппаратным Борей-Два, то вполне мог протащить его достаточно далеко по шкале искусственного интеллекта. И сейчас у Бори-Два собственная разумность и чувство юмора на уровне доцента провинциального института.

– Мы хотели изменить мир в лучшую сторону, чтобы люди стали разумной силой, а материя – мыслящей.