– Я слушаю вас очень внимательно, Борис, и ничего не понимаю. Вы ничего не говорите толком...

– Погаси свет, немедленно, – быстро, краем рта, проговорил вдруг Дворкин. – Выключатель рядом с тобой.

– Я не хочу с вами сидеть в темноте, – в приступе тоски простонал Грамматиков. – Мне не нравится интим такого рода.

– Погаси свет, везде, быстро. На кухне кто-то еще есть, помимо моей бабы.

– Ладно, я выключу свет, но попробуйте только...

Грамматиков ткнул кнопку и свет угас с приятной театральной медлительностью. Гость увидел по легкому перепаду тьмы, что открывается дверь в коридор, и подумал, что это выходит хозяин.

Рядом возникла какая-то масса, источающая напряжение, Грамматиков ткнул наугад острым концом бамбуковой ложечки. Что-то булькнуло и упало – тяжелое, как мешок с картошкой.

А потом Грамматиков включил свет и поперхнулся собственной рвотой.

Около его ног лежал и слегка еще дергался человек. Нестандартный человек. Нормальное как будто лицо (хотя, может, и не лицо, а умело подогнанная биополимерная маска), но под расстегнутой курткой видна прозрачная плоть, за которой стоит мертвое дымчатое сердце.

Из уха нестандартного человека текла голубая васкулоидная [3] кровь, смешанная с пузырями. А еще из его уха торчала бамбуковая ложечка для чайной церемонии. Неподалеку от тела лежал пистолет, похожий на толстую пиявку.

Значит, демоны, о которых неутомимо плел Сержант, существуют. И червивый Стасик, змеедева Марина Петровна, монстры на чердаке – тоже не плоды переутомленного стимботами мозга.

В комнате появился Боря Дворкин.

– Черт, свет не надо было включать. Но теперь пусть погорит. И пистолетик-то подбери, негоже такому стволу валяться без дела.

Грамматиков выплюнул гадость, скопившуюся в горле, поднял оружие и показал пальцем на лежащего человека.

– Что с ним?

– Ничего особенного. Завещания в твою пользу он не оставил. Я на кухне еще одного грохнул. Труп за холодильник упал, оттуда всегда мусор тяжело доставать.

– Я спрашиваю, почему он не похож на обычного человека?

– Вопросы потом, после лекции, а сейчас сваливать пора.

– Как это сваливать? А Лена, жена ваша?

– Она же моя жена, а не твоя, так что уж позволь, один я побеспокоюсь. К тому же «скорую» я ей уже вызвал. А мы выходим через чердак, потому что в подъезде нас наверняка ждут.