— Моя девочка… — сотрясся Витя с последним ударом, а затем мы оба повалились на его удобное широкое сидение. Только сейчас поняла, что завтра просто не смогу спокойно ходить. Как после занятия в зале. Мужчина крепко притянул меня к себе, чмокнув в щеку, а затем шею. Его руки укрыли меня словно теплое одеяло. — Только не говори сейчас, что собралась жить отдельно.
— Ну, уж нет, — поплотнее прижавшись к мужчине, я обхватила его предплечья ладонями. Салон авто далеко не походил на условия гостиницы или домашней просторной постели, но сейчас я ощущала себя в самом уютном месте на земле. — Я хочу найти себя в этом мире, и собираюсь сделать это вместе с тобой.
— Отлично, — Витя внезапно укусил меня за предплечье, выдергивая из легкой сонной дымки. — Надеюсь, ты выспалась за это время. Потому что я очень соскучился.
И не успела я сказать слова против, как его член вошел в меня. Снова. И это продолжалось до тех пор, пока не начало светать, и дорога не заполнилась машинами. Благо, впереди были два выходных и можно было никуда не спешить.
Часть 17
— Слу-у-ушай, — воскликнула я, прикладывая цветок из шоколада к торту. — А может так?
Стоящего позади Витю, кажется, вообще не интересовал мой маленький шедевр. Все, что он делал играл губами на моей шее и скользил руками по телу.
— Ага, так… — невнятно прорычал он, отвесив мне подзатыльник. Спрашивается, за что?
Затем я подумала и переложила украшение чуть ниже:
— Или так?..
— Или так, котеночек, — активно закивал он, совсем, как матрешка. Его длинный, зачесанный назад чуб, защекотал кожу и на теле проступили мурашки. — Или так…
Обреченно выдохнув, я резко повернулась настроенная на маленькую взбучку. Я ведь целю неделю этот двухъярусный торт продумывала: репетировала, тренировалась! Нижний вышел – «Красный бархат», а верхний – «Пьяна Вишня». Потом еще всю ночь долбалась, чтобы аккуратно и ровно нанести крем, фигурки из шоколада делала. Даже сердечки из мастики получились. Позвала Витю помочь и оценить. А все, что он делал – приставал и лапал.
Но стоило только схлестнуться с ним взглядом, как все сопротивление бесследно испарилось. Мужчина смотрел на меня с таким обожанием, что коленки подкосились. Жадно, с едва скрываемым голодом.
— Я тебя люблю, — выдохнула я, обвивая его шею своими руками. Выпалила прежде, чем успела подумать. Мужчина подхватил меня под ягодицы, усаживая на стол рядом с тортом и вклиниваясь между моих ног.
— Знаю, котеночек, — с придыханием, бархатно прошептал он.
Что-то в груди меня больно кольнуло. Потом он лишь раз произнес это страшное слово на букву «л» и настоятельно игнорировал все мои попытки вывести его на эмоции. Я уже стала подозревать, что было это брошено с горяча и он давно пожалел, что ляпнул лишнего.
— Тебе совсем торт не нравится, да? — списала свою грусть на торт я. Даже глаза слезами наполнились.
— Пфф! Дима и брак? — Витя засмеялся в голос, покачав головой. — Он у нас особый ценитель женских прелестей. Максимум, чему ты сейчас содействуешь: чужому перепихону. Помогаешь ему завалить очередную модель.
Я задумчиво нахмурилась. Нет, там явно было что-то иное… Не стал бы Дмитрий Петрович за «очередную» унижаться и тортик просить. Бедный, чуть с ума там не сошел от стыда. Явно ведь, влюбился мужик! Но Вите я сказала другое, многозначительно выгнув бровь:
— А ты, значит, у нас не такой, да? За брак, семью и верность?