— Любишь массаж? — с легкой насмешкой спросил мужчина. Почему-то мне показалось, что слово «массаж» в этом предложении имело совершенно другое, грязное значение.

Но я не любила массаж. Я любила то, что этот мужчина делал с моим телом своим голосом, энергией и прикосновениями к спине. Абсолютная магия. И власть.

— Очень, — хрипло сорвалось с губ. Что?? Что я только что сказала? Лучше бы заткнуться!

— Отлично, — резюмировал он, будто получив для себя косвенное согласия на дальнейшие действия.

А затем его пальцы плавно, осторожно и неторопливо начали спускаться вниз, будто играли какую-то великолепную мелодию, доводящую до безумия своим идеальным звучанием и отзывающуюся в каждой клеточке моего тела.

— Тебе хорошо? — голос мужчины стал хриплым, он будто задыхался. Хотя это именно я не могла сделать даже вдох. Особенно, когда его пальцы коснулись моих голых ягодиц и очертили линию между ними. Затем намотали на палец стринги, оттянув их в сторону. Ткань до легкой боли врезалась между складочек, натирая и без того стонущий клитор. Коленки задрожали. И я повисла на подоконнике, когда Дмитрий Петрович отпустил трусики, с легким ударом хлестнувшим меня по коже.

— О, господи! — сорвалось с губ, когда я поняла, как далеко зашла. Как безумно все это выглядит. — Это все неправильно… Не со мной… Так просто не должно быть…

— Правильно. С тобой. Должно быть. — жестко и громко чеканя каждое слово, Дмитрий Петрович словно пытался отпечатать слова в моей голове. — И ты запомнишь все это, потому что я не дам тебе забыть.

Указательным палец мужчины заскользил по дорожке тонкой ткани нижнего белья, с каждым разом позволяя себе опускаться все ниже и ниже. И я боялась продолжения так же сильно, как и желала. Сердце барабанило внутри от предвкушения чего-то невероятного. Все чувства внутри свелись к желанию развязки.

— Вы не можете влиять на меня… — прошептала я самой себе, будто желая привести в чувство. Черт, как же глупо это звучало! Потому как если он бы остановился, я бы умерла в тот же миг от разочарования.

— Уже влияю, — хрипло рассмеялся Дмитрий Петрович и от его бархатного баритона из губ вырвался несдержанный стон. Кажется, и мой голос на него влиял. Потому что мужчина прохрипел что-то неразборчивое, вроде «это невероятная малышка», а затем произошло что-то совершенно безумное и невероятное.

Его руки сжали мою попку, развели ее в сторону, прихватив за собой трусики и освобождая путь к самому сокровенному. Губы мужчины зарылись мне между складочек, размашисто слизывая сочащуюся влагу.

— Блядь, — задохнулся тот, звуча при это безумно. — Какая же ты мокрая! Просто с ума сойти…

— Нам нужно… —… «остановится» - попыталась промямлить я, но так и не смогла. Слишком прекрасно это было. Слишком остро.

Я чувствовала, как сильно Он хочет меня, как безумно возбужден, хоть и не могла видеть лица. Никто и никогда не желала меня так, как Дмитрий Петрович. Никто и никогда не реагировал так, как он. За эти бесчисленные секунды в отношении данного мужчины я испытала диапазон эмоций шире, чем за всю двадцати однолетнюю жизнь. И все они были на грани.

— Господи, — обессиленно зарычал мужчина и спину, как током прошибло. — Еще и такая сладкая… Пиздец! Как я и думал… С ума сойти… Черт тебя дери…

Он вылизывал меня жадно и напористо, будто беря свое. Мне хотелось кричать каждый раз, кода язык касался горошины, в которой копилось все мое безумие. Как глубоко я пала, чтобы дойти до этого? Но, как же сильно не хотела ничего менять…

— Да, да… — чем ближе становился оргазм, тем сильнее я теряла себя, мир вокруг стал неважной пеленой. Его просто не было. Дмитрий Петрович делал что-то совершенно невероятное своим языком, и когда подкрался оргазм, я просто разорвалась на миллиарды мелких осколков. Розовая дымка окутала мозг, душа покинула тело! Тело сотрясалось снова и снова, пребывая на каком-то новом, неизученном уровне блаженства!

— К черту все, — рыкнул мужчина, шлепнув меня по пятой точке и резко вскочил на ноги. Он так суетливо расстегнул брюки, судя по звукам, что я сообразить ничего не успела. Лишь вздрогнула, ощутив что-то твердое около складок. Напряженное и очень возбужденное.

— Дмитрий Петрович, — хрипло и испуганно прошептала я, глаза мои округлились. Сейчас, когда частично напряжение спало, я вдруг стала мыслить. И лишаться девственности сейчас совершенно не хотелось. Тем более, застрявшей в окне. Дважды тем более, с чужом отцом! — Может…