Когда внутри дома послышались тяжелые шаги, я нервно топала ногами, заставляя себя молчать. Буду ругаться, когда он меня выпустит! Такое ему строю, ух… А пока помолчу… Ибо нефиг ухудшать положение.

Шаги остановились в дверях гостиной. Наверняка, гость меня заметил. Я прямо чувствовала его взгляд на своей голой пяткой точке. Внимательный и цепкий, буквально нагло рассматривающий.

— Чё пялишься, придурок? — закричала я, не без труда просунув руку на территорию дома и показав ему средний палец. Правда верх ногами. Но, не думаю, что из-за этого смысл потерялся. — Высвобождай меня давай иначе я нахрен оторву тебе то место, которым ты сейчас думаешь!

И тогда он двинулся вперед. Чем ближе приближался, тем больше увеличивалась странная щекотка внутри. С каждой секундой становилось все жарче и волнительней. Человек замер в шаге от моей пятой точки, я буквально чувствовала исходящие от него флюиды желания. И энергетика была какая-то странная. Совсем не как у парня… Сильная и властная что ли.

И тогда я зачем-то напряженно выпалила:

— Валера?..

Ответа не последовало, но я себя настоятельно убедила, мол никто другой в дом войти не может. Напугать меня что ли решил? Так поздно!

— Если я выберусь отсюда живой, — злобно пообещала ему я, — то пиздец тебе, дорогой мой. Я тебе осколки этой вазы в задницу засуну. А что не влезет заставлю съесть.

Кто-то присвистнул и удивленно рассмеялся, а затем и три раза хлопнул в ладоши. По спине моей прошли мурашки, а сердце упало в пятки. Потому этот кто-то был явно НЕ ВАЛЕРА.

— Голая задница в моей квартире, — философски начал рассуждать взрослый бархатно низкий голос. Я прямо чувствовала, КУДА именно мужчина смотрит в этот момент, — еще и ругается, м? Как необычно! Я… ошеломлен.

Сердце ушло в пятки, а из глаз брызнули слезы, когда я поняла, КТО именно стоит за моей спиной. КТО именно вернулся в дом. И КТО именно застал меня почти обнаженной!

— Дмитрий Петрович? — пропищала я, про себя моля услышать негативный ответ. Кто угодно, но не отец Валеры. Не этот высокомерный сноб, который за два года ни разу мне в глаза не посмотрел. Я пыталась быть милой, а он только взглянет и сразу отворачивается. Мол, недостойна я его сына.

— А кто еще? — с вызовом и явной иронией мужчина обошел меня полукругом. — Пришло мне, значит, сообщение на телефон о погроме моего дома. А я тут с друзьями на соседнем участке. Дай, думаю, к сыну загляну, проверю… Все ли нормально?

— Простите на вазу! — запричитала я, на нервной почве поджав ягодицы. Могу поклясться, что слышала судорожный вздох сквозь стиснутые зубы из уст мужчины. — Поверьте, если бы я знала, что она такая дорогая…

— Не разбила бы? — предположил он почему-то весело. Что, нахрен, смешного в ситуации? Мне вот выть в голос хотелось!

— Разбила, но что-то другое… — я начала судорожно вспоминать, что там еще у окна под рукой было. — например, розовую вазочку кинула бы в вашего сыночка вместо белой, как вариант!

— Эта та, которая полтора миллиона зеленых? — охренел Дмитрий Петрович, и я закашлялась. Но он, благо, не ждал ответа, а строго спросил: — Чем Валерка мой заслужил?

Не в моих правилах было жаловаться и я уж точно не собиралась рассказывать всю историю моего позора с предложением, но было кое-что, что в медицинских целях отцу Валеры надо было знать:

— Кажется, он употребил запрещенные вещества с виски и ему башню снесло. Он мне гадостей наговорил и даже ударил. Думаю, доза там не маленькая. А потом сел за руль и… — затараторила я, но вздрогнула, когда Дмитрий Петрович зарычал:

— УДАРИЛ?! — затем я услышала, как он быстро набирает кого-то на телефоне и уходит, что б его: — Жди, Машунь. Сейчас я ему устрою веселый вечерок в общественном наркодиспансере. Его на ближайшем посте ГАИ тормознут.