– В начале зимы, к тому времени-то уже десятка два человек погибло.
– Ясно. От северных деревень слышно что-нибудь?
– Нет, уже давно вестей не было.
– И даже беженцев никаких?
Старик снова развел руками.
– Вам бы, наверное, отдохнуть? – спохватился он. – Тут у нас есть все, что надо, тесно только.
– С нами женщина.
– Ну, можно ее к бабам-то нашим свести, ежели ей там сподобнее будет.
– Если она спустится… – покачал головой оборотень.
Пока Рейт договаривался со старостой о еде и ночлеге, Фар погрузился в невеселые размышления.
С одной стороны, эти люди им никто, да и контракт не обязывал оказывать кому-то помощь. С другой стороны, остальные могли решить, что помочь надо. Несмотря на все перепалки между собой, они, вроде как, не бессердечные.
Мучило его другое: дальше на север, скорее всего, будет хуже. Если Ирма была жива до прихода Тварей, то жива ли сейчас? Жив ли кто-то еще из их деревни? Если да, то Фару не обрадуются. Это его не волновало – к Тварям их всех. Но что скажет Ирма? Она… Тоже вряд ли обнимет при встрече. А увидеть ее очень хотелось.
– Посмотрю, как там наша ведьма, – предупредил Фар товарищей и пошел обратно к колодцу.
Мильхэ снова сидела на ледяной жердочке наверху колодезной шахты. Видимо, там чувствовала себя спокойнее. Вместо щита она навела ледяную крышку и, кажется, даже не подкрепляла ее силой. Да и Твари уже не атаковали колодец, потеряв из виду добычу.
– Ты там как?
– Неплохо, – отозвалась ледяная статуя и попросила рассказать все, что они узнали.
– Точно не будешь спускаться? – спросил Фаргрен, выполнив просьбу. – Нам принесут ужин, и, если хочешь, переночуешь среди женщин.
– Как выглядит тоннель и погреб?
Он описал все увиденное. Мильхэ внимательно его выслушала.
– Ладно, – вздохнула она, – я попробую.