– Это видимые изменения, – сказал волк, выслушав мое описание.

А есть еще и невидимые? Я поискала силу. Точно!

– След стал сильнее. Что с ними происходит?

– Они меняются. Предполагаю, из-за тебя.

– Меня? Я их видела всего-то раз и вот сейчас.

– Как оказалось, им этого достаточно. – Старейшина уничтожил многоножек одному ему известным способом. – В случае с ними, может, и не страшно. Станут, как ты говоришь, противнее, и все. А может, превратятся в более опасных, чем сейчас. Никто не знает.

– Это плохо?

– Некоторым изменениям лучше не начинаться.

– Вы ведь брали меня на богомолов. Это сильно повлияет на лес?

– Не знаю. Если честно, я не знаю, действительно ли ты – причина этих изменений. Но если так, то непонятно, ты влияешь на Тварей непосредственно или каким-то образом через хмарь.

Хмарь… Дымка, похожая на туман и едва заметная при свете солнца, а в сумерках и темноте ее и вовсе не видно. Она покрывала всю землю от гор на западе до Темной реки, восточной границы Чащ. Там, где есть хмарь, есть и Твари.

– Но если через хмарь, получается, богомолы тоже могут измениться? Да кто угодно может!

– Если так, надеюсь, твое влияние не слишком велико.

– А аксолька? Тоже из-за меня стала Тварью?

– Вот этого я совсем не знаю. Да и вообще, может, ты ни при чем, но…

Я помолчала, глядя на то место, где только что извивались многоножки.

– Это значит, мне нужно уходить?

Старейшина вздохнул и встал, направляясь обратно к логову. Я пошла следом.

– Пойми, я тебя не выгоняю. Ты нам нравишься. И если хочешь остаться – оставайся. Но больше ты не должна покидать лощину.

Через несколько дней сидеть за книжками стало невыносимо. От безделья в голову снова полезли вопросы, о которых я почти позабыла из-за вольготной жизни в лесу. Кто я? Где моя семья?