- Да, - твёрдо ответил хозяин кофейни.

   -  Подъезжай, тебя встретят.

   И телефон замолчал.

    - Где у них вход?

     - Со стороны улицы. Там ещё вывеска, отделение международного комитета по защите, этих, ну, геев и лесбиянок. И ещё…

    - Говорите, - подбодрил его Антон.

     - В моей кофейне в подвале вентиляционный люк. Если человек не очень крупный, можно пролезть. Только он об этом знает.

   Значит, люк отпадает. Да и Кирилл не пролезет.

   Старший группы выглянул в окно Ауди.

   - Кирилл, Георгий, в машину, быстро!

   Он позвонил Владыке и коротко обрисовал ситуацию.

   - С Богом! – ответил тот. – Глеба и девицу надо спасать не медля. Я вылетаю к вам со старцем Епифанием. Клоаку эту чистить надо, а он – экзорцист знатный.

   Начальник «ритуалки» не отдавал распоряжений по захвату капища, знал, у группы план должен сложиться на месте. Не требовал доложить ему подробности плана, как это сделал бы начальник какой-нибудь государевой службы. Группа была вполне автономной, и старший отвечал за её работу целиком. Это было его послушание.

    Антон взглянул на часы. Почти два часа пополудни; ещё один серый октябрьский день.

    - Вы всё поняли?

    Сергей Витальевич кивнул. Он только что был проинструктирован.

    - Ничего не бойтесь.

    Взгляд серых глаз успокаивал и одновременно придавал уверенность. Размытые понятия о Добре и Зле обрели чёткость, Сергей Витальевич как бы воочию увидел, на краю какой бездонной пропасти он балансировал.

    Он вышел из машины, и в это время сквозь затянутое свинцовыми тучами небо пробился робкий луч осеннего солнца. Это было добрым знаком.

   Подойдя к входу, он потянул ручку, и массивная дверь бесшумно открылась. Не раздумывая, шагнул в полутёмный холл. Тяжёлая дверь за спиной захлопнулась, отсекая звуки городской суеты. Сергей Витальевич сделал несколько шагов и тут почувствовал затылком чей-то взгляд. Резко обернулся.