Голос красноармейца простужено хрипел в морозном воздухе.

   Значит всё-таки расстрел! До последнего момента капитан надеялся, что их отправят в штаб дивизии. И вот где настигнет его смерть. На крошечном, безымянном сибирском полустанке, окружённом со всех сторон тайгой.

  - Ну, чего расселся? Особого приглашения ждёшь?

 Трёхгранный штык с пятнами ржавчины, а может и крови, упёрся Политковскому в грудь. Капитан стал стягивать свои хромовые сапоги.

 - Алексей Сергеевич!

 Отец Георгий уже без сапог, придвинулся к офицеру. Взглянул на конвоиров, которые сбились в кучу, увлечённые делёжкой сапог.

 - Нас сейчас на реку поведут, к проруби, - зашептал он. – Тут недалеко, с полверсты, не больше.

 - Откуда вам известно? – взглянул на священника Политковский.

 - Когда нас вытащили из вагона, на дороге, что в саженях двадцати от «железки» стоял «Руссо-балт».

 - Ну, да, кажется, и я его видел.

 - Сидевший там комиссар в кожаной тужурке отдавал на наш счёт распоряжение.

 - Как вы могли слышать? До них саженей тридцать было, да и паровоз пыхтел.

 - По губам, - вздохнул священник. – Я прочитал по губам. Впрочем, сейчас это уже не важно. Самое позднее через полчаса нас расстреляют. Вы должны спастись.

 - Почему я? – поднял голову капитан.

 - Потому что вы молоды и полны сил. По моему сигналу падайте в воду и плывите по течению. Между водой и кромкой льда есть небольшое пространство воздуха, вы можете время от времени дышать.  Вниз по течению в саженях ста есть ещё одна прорубь, я видел из окна вагона, когда подъезжали к станции. Бог даст, доберётесь до наших…

 - А вы?

 - Видать, суждено мне сгинуть в этой тмутаракани, - печально улыбнулся отец Георгий.

 - Я без вас не побегу!

 - Поймите, Алексей Сергеевич, со мной у вас нет шансов! Вы должны выжить и добраться до Свято-Введенского монастыря. Это в Оптиной Пустыне, в Калужской губернии, недалеко от Козельска. Именно там, в монастырских подвалах хранится третья книга Авеля. Те, кто совершил екатеринбургское злодеяние, будут искать её, ибо там говорится о возрождении династии. А значит дело, которому они служат ещё не окончено.

    Всех подняли и погнали босиком по снежному насту. Их было девять человек, ехавших в одном вагоне в Маньчжурию. Ещё в том же вагоне было несколько десятков людей, бежавших на восток от наступающих большевиков. Но ссадили только их – офицеров и чиновников томского правительства.  Политковский точно помнил, что из вагона высадили десятерых. Значит, своей смертью они обязаны недостающему, десятому. Капитан вспомнил невзрачного господина в пенсне и длинном до пят пальто из толстого сукна с каракулевой подкладкой. Он исчез, когда их под дулами винтовок держали на заснеженном перроне.