Так Анюта стала их дочерью. Иногда ему казалось, что они слишком хорошо понимают друг друга, что девочка ладит с ним даже лучше, чем с Миланой. Порою видел в ней что-то отдаленно похожее, но не давал этой мысли развиваться. Она проносилась в мозгу как-то молниеносно и так же быстро исчезала, не оставляя следа.

И лишь спустя некоторое время, выйдя после напряженного рабочего дня из конторы, он снова увидел Ирку. Сцепившись с ней взглядом, решил проигнорировать и пройти мимо, но она вцепилась в рукав его пиджака:

— Подожди, не уходи, есть разговор!

— Ира, уйди, не нервируй.

— Это важно!

Но он отмахнулся и спустился вниз по ступеням. А в спину прилетело:

— Аня — твоя дочь!

Медленно повернулся. Посмотрел на нее. Пристально, внимательно, сканируя каждую черточку, каждый изгиб. Врет? Нет, не врет. Ух, мерзавка! Кулаки сжал и зубы сцепил, пытаясь сдержать рычание. Столько лет врала, не признавалась, спектакль разыгрывала! «Правда, она на Коленьку похожа? Смотри, какие глаза!» Лживая, гадкая… В голове крутились десятки ругательств, готовые вырваться изо рта, а она смотрела кристально честными глазами.

— А ты разве не замечал?

— Ты разыгрываешь… — отказывался верить.

— Предлагаю сдать тест ДНК. Вот увидишь, я не лгу. Пойду, куда скажешь, в любую клинику или где это делается. У тебя есть знакомый врач на примете?

— Ты за дурака меня держишь? Я и так уже тысячу раз пожалел, что так поступил! Но уже ничего нельзя изменить.

— Можно, Кирилл, еще как можно! — она вдруг разозлилась. — Если бы ты меня выслушал…

Но разговор прервался, да и он, огорошенный новостью, не готов был развивать эту тему. И все-таки ее слова въелись в корку мозга и не давали ему покоя. Так что через пару дней Кирилл сам ее набрал.

— Ладно. Давай сделаем твой гребаный тест…

— Ну что, убедился, что я не соврала?

Они стояли у выхода из клиники. Кирилл старался не смотреть в сторону Ирки, хотя та делала все, чтобы привлечь его внимание: надела блузку с довольно глубоким вырезом и короткую юбку, благоухала цветочным ароматом духов. Постоянно пыталась дотронуться, поймать его взгляд, придавала голосу бархатистости. Только все это бессмысленно, потому что он несвободен. А даже если бы и был неженатым, все равно не соблазнился — не в его она вкусе, все, что было интересно, он уже получил тогда, в машине; да и после того, как она поступила с Аней, Кирилл не чувствовал к ней ничего, кроме отвращения.

— Что ж, я даже рад, — равнодушно бросил. — Одно непонятно: почему ты раньше молчала? Если Аня мешала — призналась бы раньше, я бы дочку не бросил!

— Ну а как я могла признаться, если Коля был жив! Развод с ним в мои планы не входил. А после его смерти… — она запнулась, мгновенно помрачнев. Даже слезу пустила, будто скорбела, если, конечно, это был не фарс. — После его смерти я была не в себе… А когда нашла силы, вспомни, я же обивала порог твоей работы! Ты меня послал. Я стала заниматься своей личной жизнью, встретила Борю…

— И? Сейчас ты что от меня хочешь?