— И как ты себе это представляешь? — фыркнула та.

— В смысле?

— В том самом! У вас ведь Поливанцева в декрет еще не ушла. Да и как — то без опыта сразу руководить, это не по мне.

Даринка сделала неопределенное выражение лица: мол, как скажешь, а сама реально удивилась. Уж очень эта Курица была похожа на нормального человека. Может, она и не курица вовсе?

— Что в мире происходит?! — изумилась Даринка себе под нос тихо, так, чтобы новенькая не слышала.

Но вскоре рутина дел закружила. Правка, звонки, согласование макетов, коммерческие предложения. Выездов сегодня не намечалось: сдача трех проектов будет через месяц, да и Лешка все время звонил, держа Даринку в курсе. В общем, сегодня был один из невероятно спокойных бумажно — офисных дней. Иногда Горянова отрывалась от бумаг, чтобы с удивлением констатировать: Лилечка работает, задает вопросы старожилам по существу, пьет кофе вместе со всеми, во время сплетен молчит, но слушает внимательно и смеется там, где надо. Изучать такой феномен времени особо не было, но Горянова к концу дня вынуждена была признать: не все то говно, что от говна рождается. Лиличка Резенская Даринке понравилась.

Вечером наконец появился Савелов и вместо того, чтобы по обычаю подойти и пофлиртовать с Горяновой, сразу устремился к столику у окна. Это не осталось не замеченным добрым коллективом, и Олька, та еще язва, со смешком выдала:

— Все, Горянова! Слазь с пьедестала! Кончилось твое время! У нас теперича как у Маяковского — всё к Лиличке.

— Ой! Как задела, как задела! — не осталась в долгу Даринка. — Пойду напьюсь капучино с горя! Ты со мной?

— А то как же! Друг познается в … Нет, друг просто познается!

И две девчонки, подхватив сумки, хохоча и подкалывая друг друга, направились в кафе.

— Ну, колись! — выпытывала Олька Завирко причину внезапного охлаждения Савелова, дожидаясь попутно карамельного латте с фирменными эклерами. — Не мог Роман вот так тебя вдруг не заметить! Он же по тебе слюни уже четыре года, что ты у нас тут пашешь, пускает. А тут раз — и к новенькой переметнулся. Тебе даже не кивнул! Нонсенс!

— Оль, ну какие знаки внимания! Мы с ним так, стебались только. Он ну максимум меня мог в щечку чмокнуть или там …

— Что он мог и что он себе позволял, мы все видели! Не нужно ля — ля! Слюнями исходил, все признают, а то, что не трогал, так ведь и у него понимание есть, на тебе сразу жениться надо, ты у нас девчонка хоть и бойкая, но правильная, семейная… а он на свободе только себя мужиком и чувствует. Поэтому особо — то руки не распускал. Но мы все знали, что это только до поры до времени. Если б ты, Горянова, хоть единым словом…Да ладно. А вот то, что он на тебя реально обижен сейчас, тут к бабушке не ходи! Так что сообщи-ка мне во всевозможных подробностях, что там на приеме у мэра нашего произошло! Быстро!

Даринка долго думала, в капучино уже и пенка осела, наконец решилась:

— Меня, Оль, парень мой встречал. А Савелов его нищим бруталом обозвал.

— Даря, а давно у тебя парень? — Олька обиженно засопела.

— Давно, — призналась Горянова, — год уже.

— Едрить твою кочерыжку! И ты молчала! Подруга называется! Боялась, что отобью?

— Нет, — буркнула Горянова, — просто понимаешь, Оль, он совсем другой, чем мы, чем я. Он молчаливый, спокойный. Ему все равно, во что он одет, что ест. Он совсем не амбициозный. Для него день прошел — и хорошо!