— Да я нормально себя чувствую! — попыталась возмутиться Горянова, решительно отказываясь от убойной дозы феназепама, которую заботливо положил в её холодную мокрую ладошку Савелов.

— Пей! — разом крикнули за ее спиной человек шесть.

— Вы сума сошли? Я засну и не проснусь!

— Проснешься!

— Одну выпью, — обиженно буркнула Горянова, — и дайте мне салфетки, а то я мокрая, как водяная выдра.

— Пей, и пойдем! — Роман Владимирович протягивал руку.

— Куда?

— В муда! — рявкнул на Даринку Савелов, чье терпение подходило к концу.

Не только Горянова этим днем пережила сильный стресс… Девушка вздохнула, выпила таблетку, запивая ее теплой водичкой, которую заботливая Завирко уже успела разбавить, в мгновение ока смотавшись к кулеру и обратно. Тренировка, однако! И поплелась вслед за Савеловым в кабинет. Почему — то немного пошатывало при ходьбе, и снова вернулась нестерпимая головная боль, Горянова притормозила шаг.

— Что? — обернулся к девушке Савелов.

— Мигрень…

— Угу! — недовольно кивнул он и распахнул дверь в свой кабинет.

— Роман Владимирович, — попросила Горянова, морща лоб, можно я у тебя на диванчике полежу?

Тот обернулся и посмотрел на нее, как на умалишенную:

— Дарин, я вообще — то и веду тебя по — ле — жать! — и, закрыв за ней дверь, сразу полез в шкаф, вытаскивая из него плед и вешалку с чистой рубашкой.

Горянова недоуменно уставилась на Савелова, не понимая, зачем ей его рубашка. Тот закатил глаза и снова вздохнул так, что Горянова вмиг почувствовала себя дурой, ну, или малолеткой.

— В зеркало на себя посмотри, мышь мокрая! — сказал он сурово.

Горянова опустила голову вниз, с удивлением рассматривая прилипшую к своей груди абсолютно мокрую шифоновую кофту, теперь просвечивавшуюся и открывавшую заинтересованному взору все: и новый бюстгальтер и то, что этот бюстгальтер приподнимал и совсем не закрывал.

— Ой! — смутилась Горянова.

— Вот тебе и ой! — хмыкнул Савелов и снова протянул ей рубашку. — Переодевайся, а я выйду, как переоденешься, зови, разговор есть!