— Переоденься.

Приказ. Жесткий. Не терпящий промедлений. Я быстро натянула джинсы и футболку. Удивительно, но все оказалось точно моего размера.

— Пойдем.

Меня затрясло при этом слове. Значит, допрос окончен и пришло время расплачиваться за собственное любопытство. Макс открыл дверь, и я послушно последовала за ним. За то время, пока мы шли, он ни разу не обернулся и не сказал ни слова, наказывая меня своим безразличием. А я прожигала его широкую мускулистую спину взглядом и пыталась предугадать, что он для меня приготовил.

Шли мы в сторону гаража. Я беспокойно смотрела по сторонам, выискивая собак, но их нигде не было видно. Только слышался резкий лай, от которого у меня выпрыгивало сердце. Ох, если бы Макс не был сейчас таким равнодушным, я бы испуганно к нему прижалась. Меня одинаково пугали и собаки, и его дружки. И вообще, так сильно кружилась голова от волнения, что я уже ничего не соображала. Казалось, еще минута — и свалюсь в обморок. А двор все не заканчивался. Мы все шли и шли, а дороге не было конца. Или это я так чувствовала. Еле ноги волочила, а мой мучитель все так же уверенно шагал, не обращая на меня совершенно никакого внимания.

Наконец мы остановились. Я подняла голову и остолбенела. Недалеко от гаража, в самой глубине двора, за забором которого виднелся темнеющий лес, стояли братки. Их было человек десять, если не больше. Все они смотрели на своего главаря с ожиданием, а на меня — с плотским вожделением. Я вспомнила грязные предложения Аллигатора и задрожала. Мое единственное спасение — Ворон — остановился в самом центре и привычно скрестил на груди руки. Он по-прежнему меня игнорировал, и я подумала, что ему уже все равно, что со мной будет. Если раньше он еще мог защитить меня, то сейчас… Один жест — и эти твари набросятся, разорвут, как собаки. Нет, они хуже собак. Я примерзла к земле и затаила дыхание в ожидании своего приговора.

Макс словно нарочно тянул время. Достал планшет, с которого до этого читал обо мне информацию, и стал что-то сосредоточенно просматривать. Братки тоже ждали, молчали. Только взгляды становились все похотливей. Выхватив из толпы презрительную ухмылку Аллигатора, я до боли впилась ногтями в кожу ладоней. Он наверняка еле сдерживается, чтобы не накинуться. Одного взгляда на него хватило, чтобы увидеть в глазах все его извращенные фантазии, от которых тошнота подступила к горлу.

Наконец Макс отложил планшет и посмотрел на меня прямым и пронизывающим взглядом, от которого захотелось спрятаться куда подальше.

— У тебя два варианта, Алина.

Я напряглась.

— Первый. Видишь этот колодец? — Он указал ладонью куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, я кивнула. — Ты должна туда прыгнуть, если действительно доверяешь моим словам. А я говорю, что внизу не холодная вода, а плотный матрас. Ты не пострадаешь.

— Да? — с сомнением спросила я.

— Есть и второй вариант.

Я нервно сглотнула.

— Прямо сейчас я отвезу тебя на ближайшую трассу, и мы навсегда расстанемся. Получишь свой долгожданный паспорт и забудешь о нас навсегда.

— Паспорт или смерть, — невесело улыбнулась я. А ехидный внутренний голос добавил: «Никуда ты от него не убежишь. Он найдет тебя везде, где бы ты ни находилась, и вернет обратно. Смирись уже с тем, что больше не принадлежишь себе. Что теперь должна играть по его правилам».

— Паспорт или доверие, — поправил он, и я внезапно все поняла.

Доверие… Да это его очередная проверка! Хочет узнать, доверяю ли я ему настолько, что готова, не мешкая, сделать все, что он скажет. Верю ли тому, что он говорит. Что ж, очень жестокая проверка… И так страшно, что все тело судорогой сводит.

— Ты все равно не сбежишь! Я найду тебя, сука, ты мне за все ответишь! — пригрозил Аллигатор, явно недовольный таким поворотом событий.

Но я его не слушала. Я смотрела на Макса. А он смотрел на меня. И я увидела в его глазах что-то новое, что-то, что вызывало у меня не просто удивление, а настоящий диссонанс. Всегда считала, что все бандиты без исключения — отъявленные преступники и убийцы. Что они не способны на раскаяние или жалость. Но сейчас я смотрела на него — на этого бандита — и видела нежность там, где ее не должно было быть. Его взгляд отчетливо говорил, чтобы я ему верила.