— Ты не вернул долг, — сказал он моему жениху, и от его голоса холодок пронесся по коже. Внутри все замерло, окаменело.

— Я пытался… пытался… — истерично закричал Антон и рухнул на пол. Но его истерика не произвела на бандита никакого эффекта. Он только стоял и усмехался. И руки, покрытые татуировками, на груди скрестил. А ошарашенные гости стали недоуменно переглядываться.

— Это что, бандиты? — разнесся шепот. — Может, полицию вызвать? А вдруг они здесь всех перестреляют?

А с моих губ сорвалось:

— Долг? Какой долг?

Вместо того, чтобы внятно ответить, Антон продолжал дергать себя за волосы и нести что-то маловразумительное. Тяжелый взгляд прожег спину и, набравшись храбрости, я снова обернулась. Задрала голову вверх, чтобы посмотреть бандиту в глаза. От волнения на шее запульсировала жилка. Я постаралась придать голосу твердости и, кажется, у меня получилось.

— Может, вы мне объясните, что происходит? О каком долге идет речь?

Незнакомец прищурился.

— Твой жених нам задолжал, — спокойно, не отводя взгляда, пояснил он. — Поэтому с сегодняшнего дня мы забираем весь его бизнес и всю недвижимость. И пусть спасибо скажет, что с землей его не сравняли.

— Что?

Ощущение, будто меня ударили под дых. Грудную клетку сдавила паника. Дыхание перехватило.

— Что слышала! — огрызнулся Аллигатор и, повернувшись к гостям, сообщил:

— Свадьба отменяется. Все свободны!

— Как… как отменяется?

Это просто кошмарный сон. Я кусала губы и щипала себя за бок. Сейчас проснусь, и все исчезнет. Весь этот ужас исчезнет, как и самодовольная физиономия этого наглеца, который продолжает бесцеремонно меня рассматривать.

— Все, крошка, можешь снимать свое свадебное платье, — словно прочитав мои мысли, сказал он.

Минуты спустя гости разошлись. А я стояла посреди зала в полной растерянности. Бандит отошел, и я оказалась напротив огромной зеркальной стены, в которой отражался бьющийся в истерике Антон. Перехватив мой взгляд, он хрипло закричал:

— Алина, малышка, прости! Я не мог рассказать!

Я продолжала стоять как оглушенная. Я жила с этим человеком пять лет, кроме него, у меня больше никого нет. И так же, как и он, я лишилась жилья и средств к существованию.

— Знаю, ты без меня пропадешь, — Антон все еще надрывался. — Тебе некуда пойти, но я ничего не могу сделать…