Она уже злилась. Лилиан снова ощетинилась против него, показывая результаты плодов воспитания Виктором. Она злилась и боялась, была насторожена, а Сандор вздрагивал от звона витражей церкви, от рёва пламени, пожирающего святыню, от голосов в его голове, которые вновь принялись стонать и кричать.

Бог не мог поступить с ним так. Не мог так вознаградить за хорошую службу. Кому понравится страх в глазах той, к ногам которой мужчина готов сложить весь мир? Но если не Господь, то что или кто тогда дал им шанс на знакомство?

Ему хотелось и самому закричать, забившись в угол, погнать всё прочь и плакать, потому что все дети плачут, если им больно. Но разве он мог позволить себе такую роскошь?

Господь не отвернулся от него. Господа просто напросто нет. 

— Почему... Почему Вы так смотрите на меня? — тихо спросила Лили, опуская руки. — Отче, я не узнаю Вас. Что случилось, что с Вами стало? 

— Ничего.

Совсем хриплый, не его голос. Колючий, об который можно порезаться.

Но теперь Сандор знал, что ему есть ради чего жить дальше. Ради кого. Без Лилиан не будет смысла даже дышать, не будет ни-че-го. Плевать на её влиятельного отца и жениха, у священника есть чем заткнуть рты поганым знатным лордам.

— Лилиан, Вы станете моей женой.

— Нет.

— Это был не вопрос, — отрезал Сандор, делая шаг вперёд. Лили — два назад. — Вы станете моей женой, я запишу наш брак в книгу, и мы уедем прочь отсюда.

Он знает, что делать со своей жизнью и без долбанутого старика с замашками садиста, раз Бог так способен обращаться со своими преданными слугами. Ему нужна Лилиан и он возьмёт её, даже если девушка не понимает, что так будет лучше для неё. Потом, когда-нибудь, Лили скажет “спасибо”.

— Вы станете ей, — продолжил напирать Сандор, приблизившись к юной леди непозволительно близко, впервые вдыхая её запах. — У меня есть влияние, а чего не достанет — так друзья в самом Ватикане. Я хорошо послужил Богу, обо мне много говорят и потому позволят нарушить обет ради Вас. Достаточно сказать — отец леди является еретиком, её жених — отступник, а... — альбинос улыбнулся, — а её друг детства — настоящий бес во плоти, принявший облик человека. Глаза — зеркало души, мне даже не нужны будут доказательства. Моё слово, один взгляд и Вашего дружка сожгут, повесят или утопят, как и Виктора с Чарльзом.

У леди каменело, вытягивалось лицо. Она осознавала и боялась — Сандор это понимал и сожалел за столь жестокие слова, но иначе Лилиан бы никогда не согласилась. Всегда необходимы жертвы во имя достижения целей, Спасения...

Чёрт, почему он продолжает думать об этом?!

— Вы желаете взять в жёны Лилит? — с непривычной ненавистью спросила Лили. — Мать Монстров? Меня называли так дома, если не было посторонних и мне это нравится. Если выбирать меж Евой и ей, то я предпочту быть дочерью Лилит.

— Не важно, как Вас называл выживший из ума отец, — губы Сандора дрогнули в ухмылке. — Важно, как я Вас буду называть и что расскажу. Решайтесь, леди, всё зависит от Ваших слов. 

— Если откажусь? 

— Вы не откажетесь.

Лилиан дёрнулась, вновь попыталась отступить, но альбинос не позволил. Она не может отказаться. Род Блэров с момента появления славился беспочвенной жертвенностью.