— Так что там с отбором для Вилли? Как он реагирует на невест? Ты их видела?

Элспет, до этого поглаживающая его спину кончиками ногтей, сморщила лобик и пожала плечами:

— Невесты, как невесты. Ничего особенного. Разве что северянка всех озадачила.

— Северянка?

— Да. Леди Дракхайн. Огромная женщина в цветохроне. У меня от нее мурашки по коже. Вчера смотрела из окна, как она прогуливалась в саду, а потом внезапно ломанулась через кусты роз, едва не переломав их все. Стремительная, здоровенная такая. И никто не видел ее лица…

— Ах, эта северянка, — Пауль усмехнулся.

— Ты знаешь ее? — в голосе Элспет послышались нотки ревности. — На первом же испытании она заявила, что ей не слишком нравится подчиняться, да и от Вилли она не в восторге. Это странно, не находишь?

— А ты?

— Я думаю, нужно выгнать ее.

Пауль удивленно посмотрел на молодую жену.

— Нет, — сказал он задумчиво. — Я знаю отца леди Дракхайн. Это очень достойная семья, и я хочу лично познакомиться с его дочерью.

— Как знаешь, — Элспет отвела повлажневшие глаза.

Король устало вздохнул и поднялся с кровати. Он был слишком утомлен долгим путешествием и делами, чтобы выслушивать еще и надуманные обиды супруги.

— Необходимо готовиться к балу, — проговорил Пауль, направляясь к гостевой. — Ты тоже приоденься. Хочу чтоб моя жена блистала.

— Для кого? — тихо спросила она.

Король не ответил, погруженный в мысли совершенно иного, более важного толка.

Он провел какое-то время в своем кабинете, изучая доклад генерала Штолла и рассматривая карту страны. Зубастый Плес, камень преткновения двух государств. Он был там лишь однажды. Широкая серая поверхность воды испещрялась скалами, острыми, как зубы дракона, и вода закручивалась вокруг них бурунами. Туман стелился сверху, делая Плес обманчиво спокойным, но даже король, в чьем теле, увы, совсем не было магии, чувствовал, какая сила таилась в этом месте.

Артефакты заряжались там за считанные секунды, а маги демонстрировали максимум своих способностей.

Нельзя допустить, чтобы Плес отошел дикарям с востока. Но именно этого они хотят.

В дверь деликатно постучали, и перед королем появился его личный слуга, держа на вытянутых руках роскошное одеяние, расшитое золотыми нитями и украшенное сапфирами. Поморщившись, король кивнул и, поднявшись, позволил себя переодеть. Он не любил излишний пафос, но не мог появиться перед послами в ином виде. Примитивный народ, падкий на роскошь. Надо пустить им пыль в глаза.