— Конечно. Что-то я плохо соображаю от потери магии.

— Не только от этого, госпожа, — Тирса остановилась в темном переулке и сейчас просто щупала стену храма. — Есть! — воскликнула она, надавив на что-то, отчего каменная кладка пришла в движение. Внутри стены раздался стук, показавшийся громогласным.

Но я напрасно опасалась, что этот звук вызовет любопытство случайных прохожих. Толпа, что собралась сейчас на площади, жаждала зрелищ явно не со стороны храма. А уж нашим переулком кто-то мог заинтересоваться исключительно для личных, так сказать, нужд. Малых или больших.

Так что когда перед нами открылся зияющий тьмой проход, я бесстрашно шагнула туда вслед за няней. Тирса, казалось, прекрасно видела в темноте. Она чем-то щелкнула, после чего часть стены закрылась за нами, а затем уверенно повлекла меня по коридору, взяв за руку.

— Не бойся, госпожа, пол ровный.

— А от чего я еще могу плохо соображать, по твоему? — спросила я няню.

— Этот демон… — сказала она после небольшой паузы, — обрушил на тебя сильный поток своей магии. Я не знаю, что ты чувствовала при этом, но то, что голова плохо соображает, вполне нормально.

— Ты считаешь, что это опасно?

— Не знаю. Никогда не слыхала о таком… обмене. Собственная магия жизни должна исцелить тебя от любого вредного воздействия.

— Мне всегда казалось удивительным, сколько ты всего знаешь, — улыбнулась я в темноте. И наткнулась на ее спину — мы остановились.

— Так я и постарше буду. Ты тоже в течение жизни много узнаешь, госпожа. Но чем старше будешь становиться, тем больше начнешь понимать, что узнать все — невозможно.

— Скажи, а почему ты ушла из ордена Безликой? Ты никогда не называла причину.

— У нас были кое-какие разногласия с главной настоятельницей ордена, — пробормотала няня, чем-то шурша и клацая на стене.

— А почему ты мне никогда не рассказывала об этом? — я удивилась. Мы с Тирсой знакомы с самого рождения. С моего рождения, не ее. Двадцать лет — вполне достаточно времени для того, чтобы узнать человека, верно?

— Не было нужды, — ответила няня и толкнула что-то впереди себя. — Поверь, Алера, некоторые вещи рассказывать просто опасно. Знание может и поставить жизнь под угрозу.

Что ж, поверю. Тирса никогда не подводила меня. По сути, в последние полгода она была единственным человеком, который был на моей стороне. И во многом благодаря ей я сохранила себя. Так что если у нее есть несколько секретов, она имеет полное право решать, рассказывать мне их или нет.

Конечно, я уже не та наивная девятнадцатилетняя девушка, которая верит в семейное счастье. Многих иллюзий быстро лишаешься, когда тебя хотят убить.

Мои размышления прервал скрежет и лязг. Темнота пахнула затхлостью и пылью, и вперед, на нас, устремился такой поток спертого воздуха, что я зашаталась и закашлялась, вцепившись в руку няни.

Почувствовалось откуда-то, что мы находимся на пороге тесной комнаты без окон. Не знаю, почему так подумала.

Тирса отпустила мою руку и отступила в сторону, снова шурша чем-то. Через минуту в ее руках загорелся магический шар, освещая пространство.