— Десять лет?!
— Что тебе эти жалкие десять лет, ты и не заметишь. Сколько ты уже живешь и сколько еще проживешь?!
— Ты не понимаешь, я не смогу без тебя. Каждую секунду, когда ты далеко, мое сердце разрывается на куски. — Оооу, как мило. Блин. У него опять получилось сбить все мои воинственные настрои.
— А если я пообещаю, что разрешу тебе и учебу, и работу, и все что захочешь? Мне просто нужно быть рядом и знать, что ты в безопасности. — Вдруг сказал он, и я даже на секунду задумалась.
— Я и так буду в безопасности, я могу за себя постоять. — Ну, тут я, конечно, преувеличила, опасностей в моей жизни хоть отбавляй, тот же Милирдер например. — Мы будем видеться по ночам. Только давай без твоих маниакально шпионских замашек, а то у меня голова раскалывается после такого.
Он смотрел на огонь в камине и молчал, обдумывая мои слова.
— Я не отрицаю нашу связь, не собираюсь рвать помолвку и убегать. Прошу всего лишь дать мне немного времени. — Я медленно подошла и обняла его. — Я соскучилась.
— Я тоже, — наконец сказал он и притянул меня ближе. Видимо, он смирился с моим упрямством.
Подняв голову, я заглянула в любимые зеленые глаза и погладила ладошкой слегка колючую щеку. Он наклонился и властно завладел моими губами, продолжая крепко держать в своих объятиях. А я так изголодалась по нему, что и не пыталась вырваться и отвечала со всей страстью, на которую была способна. В какой-то момент он повалил меня на диван. Его горячие губы покрывали поцелуями мою шею, подбородок, плечи спускаясь все ниже, руки блуждали по всему телу. Послышался треск материи и шелковое платье соскользнуло, оставляя меня обнаженной во власти этого мужчины. Рен чуть прикусывая кожу, добрался до моей груди и припал к ней в жадном поцелуе. У меня перехватило дыхание, в крови распространялся жидкий огонь. Я выгнула спину и запустила руку в его густые волосы, прижимая его голову ближе. Оторвавшись от груди, он стал покрывать жаркими поцелуями все мое тело, а я плавилась и сгорала от наслаждения. По коже пробегали искры, внутри все дрожало и собиралось в тугую пружину.
— Рен, прошу… — хриплый стон сорвался с моих губ.
Глава 10. Родственников не выбирают
Я проснулась довольной, отдохнувшей и полной сил. Погода за окном отражала мой внутренний настрой, пели птички, светило солнышко. Я быстренько ополоснулась, одела привычные облегающие темные штаны, но с ярко голубой туникой, отделанной серебряной вышивкой по краю. Сегодня душа требовала, чего-то особенного и я даже волосы заколола подходящей заколкой с голубыми камнями из шкатулки, лежавшей на туалетном столике. К слову, вчера ее тут не было, в ней лежали разные украшения. Видимо дед распорядился оставить ее для меня, почему бы и нет. Прогуливаясь по этажу, я наткнулась на молодого парнишку, который любезно сообщил, что хозяин в столовой завтракает и предложил сопроводить. Это было очень кстати, я бы блуждала до вечера, ища столовую в этом огромном замке.
— Доброе утро! — проговорила, поблагодарив парнишку и проходя в столовую.
— Доброе, дорогая! — Эльнор тепло улыбнулся мне. — Чудно выглядишь, как спалось?
От воспоминаний о ночи, мои щеки слегка потеплели.
— Хорошо, спасибо. И твой браслет работает, мы пришли к соглашению.
— Это радует. — Он снова улыбнулся, а потом как-то обреченно вздохнул. — Завтракай, скоро приедет моя сестра с детьми и спокойствие кончится.
Интересно как меня примут новые родственники. Надеюсь хотя бы против не будут. Я вздохнула, выбрасывая не нужные мысли, и принялась за еду, а заодно осматривала столовую. Она была светлая, как и все здешние помещения. На больших окнах висели золотистые шторы, мебель была белая с золотой отделкой, а одна из стен и потолок были расписаны картиной. На ней был лес и поляна с цветами, на которой резвились два демоненка с большим белым котом, чуть поодаль стояли их родители. Все это переходило на потолок, расписанный под голубое небо. Присмотревшись, я узнала в коте Тая и чуть не выронила вилку.
— А что это за картина? — спросила я, когда немного отошла от шока.
— Это мы с сестрой и наши родители. Отцу захотелось каждый день любоваться на нас, даже когда мы уезжали, и он решил расписать стену.