— Мы должны строго придерживаться чертежей, — твердо сказал он. — И совершенно безукоризненно. Только в этом случае мы можем надеяться не потерять ориентацию в этих катакомбах.

Я прикусил язык, чтобы не заметить, что все мы, за исключением его, похоже, ориентировались здесь так же хорошо, как заблудшие тли в муравейнике, и согласно кивнул. Почти обидевшись, Мария отвернулась от комнаты и последовала за Юдифью и Элен, которые медленно шли впереди нас, освещая нам дорогу. Вот фонарный луч скользит по стенам, и в какой-то момент он осветил потолок над нами и удивленно замер.

Кабель, толщиной с палец, покрытый рыхлой устаревшей изоляцией, был проведен по сводчатому потолку, который вследствие этого казался еще ниже. Он напоминал черных, жутких змей. По бокам на равных расстояниях были размещены толстые овальные стеклянные лампы. На расстоянии не больше десяти шагов от нашего пролома в коридор выходили еще две комнаты, между которыми было четыре-пять метров. Возле каждой комнаты был расположен старомодный выключатель, и обе они были обозначены рядом со входом табличками с надписями готическим шрифтом. Я все больше чувствовал себя вброшенным в путешествие во времени, на полвека в прошлое, про которое до сих пор я мог лишь с облегчением сказать, что меня в это время еще не было и я ничего не имею общего с событиями тех лет.

Первая комната, обозначенная как складское помещение № 7, была, по крайней мере, на первый, беглый, взгляд, который мы бросили, проходя мимо, абсолютно пустой и не больше тех камер, через которые мы попали в лабиринт. Вторая комната была, пожалуй, еще меньше по размеру и такая же пустая, как и первая, но она вызвала в моем желудке неприятное чувство, потому что, хотя мы и должны были, если руководствоваться чертежами, встретить именно такое помещение, меня испугала табличка, на которой значилось: «Испытательная лаборатория III».

Чтобы отвлечься от несимпатичных идей, что за опыты мог здесь проводить этот безумный профессор, по запутанному лабиринту которого мы блуждали, я попытался сосредоточить свое внимание на круглой попке Юдифи. Но все равно мне не стало заметно лучше. И хотя я все еще не знал, почему я вызвал у Юдифи такую внезапную антипатию и даже страх, было совершенно бесспорно, что это еще не прошло. И я не знал, удастся ли мне снова завоевать ее доверие до такой степени, чтобы она хотя бы добровольно протянула мне руку. И с каждой секундой, пока я наблюдал ее и все больше хотел просто спонтанно взять ее за руку, меня тем более огорчало ее неоправданное недоверие, чем явственнее я ощущал все усиливающуюся потребность в телесной близости и безопасности, как испуганный ребенок.

Мы миновали грубую предохранительную коробку, которая была прикреплена к правой стене мощными ржавыми болтами, в ней было четыре расположенных один под другим ряда керамических предохранителей величиной с орех. Юдифь смущенно остановилась, приложила указательный палец к губам и напряженно прислушалась.

— Вы слышите то, что я слышу? — спросила она, насторожившись.

Я тоже прислушался и, наконец, кивнул, хотя она вполне преднамеренно, как мне показалось, расположилась так, что могла видеть всех идущих за ней, кроме меня. Что-то гудело. Это был очень тихий, как исходящий от современных компьютеров и другой электроники гул, на который я, наверняка, не обратил бы внимания, если бы она мне на это не указала. И только когда, я на этом сосредоточился, оказалось, что гул действительно есть. Похоже, он исходил из предохранительной коробки.

Я пошарил взглядом по стене поблизости от коробки и действительно обнаружил там один из этих музейных выключателей, подобные которому мы видели в самом начала этого прохода. Я протянул к нему руку и повернул его.

Вообще-то я абсолютно не рассчитывал на то, что мое действие приведет к какому-нибудь результату, кроме разве что того, что старый выключатель сломается и я, таким образом, разрушу реликт военного или послевоенного времени, за который какой-нибудь любитель на Интернет-аукционе выложил бы мне пару монет, которые я мог бы присовокупить к той сумме, которую мне придется выложить на визит к психотерапевту, который, как пить дать, мне понадобится, если я, наконец, выберусь отсюда. Если мне вообще удастся покинуть эти застенки живым и мои скромные накопления не будут истрачены на скромный деревянный гроб и деревянный крест на моей могиле. Однако через долю секунды после того, как я повернул фарфоровый выключатель на девяносто градусов и раздался легкий щелчок, все овальные лампы, расположенные под сводчатым потолком, загорелись, и весь проход осветился ярким белым светом.

Еще никогда закономерное следствие поворота электрического выключателя не пугало меня так сильно, как в этот момент. Ослепнув от внезапного яркого света, я поднес ладонь козырьком к лицу и взглянул на потолок. Все остальные следом за мной тоже озадаченно задрали головы.

Мария первой обрела дар речи.

— Вероятно, здесь есть автономная электрическая сеть, — деловито заметила она.

— Да, — промолвила Юдифь, с удивлением покачав головой. — Да притом еще такая, которая до сих пор функционирует… Спустя шестьдесят лет!

— Н-да! — Мария пожала плечами, как будто это ее вовсе не удивляет. — Вот это немецкое качество!

— Это полная чепуха, — несколько грубовато, чем мне хотелось бы, заметил я. — Приборы, которыми не пользовались больше пятидесяти лет, не могут функционировать. И качество здесь ни при чем. Это просто невозможно!

— Похоже, что нет, — по выражению лица Юдифи было видно, что она сама не слишком верит в свои слова, потому что втайне она признавала, что я был прав.

Но я хотел не просто констатировать тот факт, что отсутствует техническая возможность для функционирования этой электрической сети, я хотел сказать, что, возможно, в не столь отдаленное время кто-то еще чем-то занимался в этом подвале. Если довести эту мысль до логического завершения, то можно предположить, что эти обозначенные в чертежах лаборатории, камеры и другие сооружения могли быть использованы не так уж давно, или вообще, что мы не так уж одиноки в наших блужданиях по этому подземелью, как мы до сих пор полагали, и на это Юдифь не решалась. Для нее это было непереносимо. Вместо этого она снова взяла папку, которую несла Мария, и начала перелистывать чертежи.

— Складское помещение VII, — произнесла, наконец, она и ткнула на обозначенное таким образом место чертежа, а потом повела указательный палец по начерченному пути к комнатам под таинственной башней. — Мы находимся здесь. И если я не ошибаюсь, мы должны на конце этого коридора повернуть налево, потом на… на третьем повороте снова направо.

— Это я и хотел вам только что сказать, — Карл нагнулся над чертежами и снова свернул их. — По крайней мере, эта часть подвалов за прошедшие шестьдесят лет не изменилась. Пойдемте.