Естественно нет! – зачастила она. – Я сказала, что тебе нехорошо, и что ты в дамской комнате!
–
Что? Мне нехорошо? – я удивленно посмотрела на сестру.
–
Ага. А ты хотела, чтобы я сообщила ему правду? Ты перепила шампанского, дорогая! Ты меня поняла? – Алиса растянула губы в озорной улыбке. – И еще, ты должна… нет, ты просто обязана рассказать мне, как все прошло. Пойдем, он ждет нас на улице.
Я со страхом вышла из клуба. Внедорожник отца стоял на противоположной стороне дороги. Я попыталась взять себя в руки, сосредоточиться, но у меня ничего не выходило. Мои мысли были заняты Владом. Я оглянулась и посмотрела на окна верхних этажей. Видит ли он меня сейчас? Смотрит ли мне вслед? Алиса постоянно дергала мою руку, пытаясь тем самым спустить меня с луны на землю.
–
Дорогая, ты кажешься напряженной, – заметил отец, подойдя к нам. Он пытался уловить мой взгляд, потом одной рукой обнял меня и заглянул в лицо.
–
С тобой все в порядке? – спросил он тревожно.
–
Дядя, все отлично, я тебя уверяю, – вмешалась Алиса. – Мы лишь немного переборщили с шампанским.
Черт, она как всегда пыталась выгородить меня. Отец открыл для нас заднюю дверь машины, приглашая внутрь. Я заняла свое место и отвернулась к окну, прикусив губу, потому что просто не в состоянии была отвечать на чьи-либо вопросы и говорить вообще. Моя голова кружилась, и тошнота вернулась вновь.
–
Останови машину, папа, – дрогнувшим голосом попросила я, чем, по всей видимости, удивила его. – Папа, пожалуйста, останови эту гребаную машину! – закричала я на отца, чего никак не хотела.
Он выругался сквозь зубы, утратив свое спокойствие, но все же съехал с проезжей части. Я тут же выскочила из машины, пытаясь успокоить свое дыхание, но это абсолютно не помогло, и меня вывернуло. Рвота никак не прекращалась, и я чувствовала себя опустошенной и униженной.
–
Боже, детка моя, что случилось? Сколько ты выпила, Викто– рия? – отец подошел и присел передо мной на корточки. Он обнял меня за плечи, в голосе слышалась плохо сдерживаемая тревога. – Как ты могла так перебрать? Ты пугаешь меня.
Я повернулась к отцу и подала ему руку, с трудом подыскивая слова, способные передать то, что творилось сейчас со мной.
–