А с утра пораньше, с гудящей головой и дикой тошнотой я еле покинула объятия продавленного дивана, разгибая затекшую спину. «Зато не на вокзале» — подбодрила я себя и пошла обниматься с унитазом. Причем старалась это делать очень тихо, чтобы никто из родственников не догадался о моем «интересном» положении.

Толком не успев поесть я пришла на работу с мыслью спокойно посидеть, как тут Гэгэ со своими Лухами…

Маршрутка наконец подъезжает, и я, продрогшая до костей влезаю в нутро теплого салона. Как бы не простудиться теперь. Ведь это очень вредно для малыша, особенно на ранних сроках беременности.

Стройка отеля обнесена километровым забором. От остановки идти далеко, но разве у меня есть выбор? Гэгэ и слушать не захотел, когда я попросила служебную машину.

— На маршрутке доедешь! — отрезал вредный мужик брезгливо поджимая губы.

Дождь не унимается, но я и так промокшая, поэтому иду, зачерпывая мутную грязную воду балетками. Документы небось все помокли, хотя они в пластиковой папке и сумке.

На стройке несмотря на дождь шумно. Я вхожу в ворота, показываю пропуск охраннику. Дороги тут нет от слова совсем. Лишь колдобины, ямы, заполненные дождевой водой и грязь… Дикая грязь, что облепила мои балетки.

Их теперь только выбросить — с досадой думаю я, ощущая, как подошва отклеивается от носков. Ну что за невезуха такая?!

До бараков, где сидит местная бухгалтерия еще идти и идти. Вот чего меня из главного офиса послали? Могли бы кого-то из местных к нам вызвать, это было бы логичнее, но начальству видней.

Звук дождя внезапно сменяется другим звуком, и я отскакиваю с дороги. Боюсь, что это бульдозер или какая-нибудь бетономешалка. Прыгаю в лужу и оказываюсь по колено в грязной ледяной воде.

Знакомая черная Бэха останавливается возле меня. Дверь открывается, и на меня идет злой, как тысяча демонов… гендир!

От неожиданности — ну никак не ожидала его тут увидеть, я отпрянываю, оступаюсь, и лечу прямо в грязную лужу!

Михаил Захарович с офигевшим взглядом наблюдает за моим падением.

— Ты хотя бы нормально ходить можешь, Овечкина?! — кидается он ко мне, хватая за шиворот.