– Ну как, товарищ Липатов, что будем делать с врагом?

– Уничтожать, конечно.

– Много пленных? Я видел, целая толпа рванула к вам, подняв руки и бросив оружие.

– Человек сто, пока не пересчитывали, все там, – Липатов махнул рукой в направлении леса. – Шенгелии Клеткин приказал со своим взводом охранять их.

– Понятно, полезут из поезда, стреляйте, а нет, то молчите, понятно?

– Так точно, товарищ капитан.

– Липатов, не надо орать, мы не на плацу, я наведаюсь к пленным, посмотрим, кто это и чем они дышат.

На поляне сидят, лежат и стоят какие-то махновцы, одеты кто во что горазд. И в украинских вышиванках есть, и в цивильных костюмах, и в красноармейской форме, и даже в военной форме бывшей Польши.

– Здравия желаю, товарищ капитан, разрешите доложить?

– Докладывай, Шенгелия.

– Охраняем пленных.

– А это что за воинство?

– Олевский курень украинской повстанческой армии атамана (или генерала) Тараса Бульбы.

– Даже так? По Гоголю, Тараса Бульбу поляки еще триста лет назад убили.

– А это не тот, это петлюровец по фамилии Боровец, присвоил имя Тараса.

– Можно с каким-нибудь воином из этого воинства побалакаты? (это я немного украинского у Нечипоренок с Онищуками нахватался).

– Конечно, можно. Эй, пан полковник, а ну подь сюды, тут с вами товарищ капитан поговорить желает.

И к нам идет, хромая и держа руку на перевязи, немолодой человек лет пятидесяти в диковинной форме, с желто-голубой повязкой на руке. Усы у него как у настоящего Бульбы, да чубчик (он же оселедец, он же айдар) торчит на бритой макушке, тоже мне, запорожец.

– Это вы, что ли, полковник, а какой такой армии вы офицер?

– Полковник армии Украинской Народной Республики Игнат Кравченко-Другий.