Я перечислила всех и замерла в ожидании.
– Понятия не имею. Здесь имена не спрашивают.
Действительно. Маги жизни переходили от одного раненного к другому, ничего не говоря и не спрашивая. Просто начинали лечить самые страшные раны. Некоторые мужчины с оторванными руками или ногами просили добить их. Они готовы умереть, но не жить калеками.
Я заметила Нинаку возле одного такого буйного. Девушка пыталась ему помочь, а он ее отталкивал.
– Ай, – прозвучало от нее вдруг. Это стало последней каплей в моей очень маленькой чаше терпения.
Я подлетела к этому больному и влепила звонкую пощечину. Звук разнесся на всю лекарскую. Многие даже замолчали. Нинака тоже на меня выпучила глаза. А я не могла иначе.
– Трус! Трус и слабак! Сдохнуть всегда успеешь.
– Это я трус? – завелся мужик, – Да я только что сражался с монстрами…
– Я тоже с монстрами сражалась и что? Вы выполняли приказ! А теперь струсили жить дальше?
– Я не струсил, – возмущался он, – Кому я теперь нужен такой покалеченный. Руку же мне не прирастят.
– Близким вы нужны. Тем, кто ждет вас любого. А вместо потерянной конечности можно сделать протез. А желание умереть это и есть трусость. Умереть всегда можно. Только жить сложнее.
Мой пыл сдулся.
– Ага. Как же. Невеста теперь от свадьбы откажется. Работать я не смогу и буду обузой для родителей. Хорошая жизнь.
Тут даже несколько поддакивающих нашлось.
– Тихо! Если невеста вас любит, не бросит. А если бросит, то туда ей и дорога. И обузой будет лишь тот, кто себя жалеет и работать не хочет.
– Чем мне работать? – закричал он, протягивая ко мне здоровую и покалеченную руки.
– Головой. Магия у вас исчезла? К тому же я уже сказала, что можно сделать протез. Конечно, он не будет таким же как настоящая рука, но работать ей можно будет. Так же как и ходить на протезе возможно. При желании даже бегать.
Я говорила, смотрела в его круглые глаза, и понимала, что протезов здесь нет. Просто не изобрели. Кажись, я нашла себе еще работы…
– Первый раз такое слышу, – проговорил мужчина не уверенно, подтверждая мою догадку. Ну, выкручивайте теперь, Лауретта.
– Я еще не запатентовала их, – так же неуверенно проговорила я. Вроде и не совсем наврала.