Щеки Анараль тронул слабый персиковый румянец. Девушка потупилась.

– Что это за песня? Ты можешь повторить слова?

Анараль покраснела еще сильнее и в первый раз посмотрела прямо на Полли.

– Это приветственная утренняя песнь нашей Матери, что дарует нам землю, где мы живем… – она запнулась, как будто подбирая слова, – учит нас слушать ветер и заботиться обо всем, что она нам дает: о пище, которую мы выращиваем… – она снова остановилась, погрузившись в раздумья, – о животных, которых пасем, и о себе самих. Мы просим ее помочь нам лучше узнать самих себя, чтобы научиться лучше понимать друг друга и прощать… – она потерла лоб, – прощать себя, когда мы делаем что-то плохое, как мы прощаем других. Помочь нам идти тропой любви и защищать себя от всего, что могло бы причинить нам вред.

Пока Анараль говорила, мало-помалу перелагая слова на английский, ее голос сам по себе становился все более похожим на пение.

– Спасибо, – сказала Полли. – Мы часто поем у себя дома. Моим домашним понравилась бы эта песня. Я хотела бы ее выучить.

– Я тебя научу, – застенчиво улыбнулась Анараль.

– Почему ты убежала вчера вечером? – спросила Полли.

– Я растерялась. Круги времени не так уж часто пересекаются. И то, что ты здесь, – это так странно!

– Что странно?

– Ну, что мы можем видеть друг друга, можем разговаривать…

«Да, – подумала Полли. – Действительно странно». Неужели они с Анараль и впрямь разговаривают через три тысячи лет?

– Ты не из моего народа, – сказала Анараль. – Ты с другого витка спирали.

– А твой народ – кто они?

Анараль гордо выпрямилась:

– Мы – народ Ветра!

– Вы индейцы, да? – уточнила Полли. Это прозвучало довольно грубо, но ей хотелось знать ответ.

– Я не знаю этого слова. – Анараль, похоже, растерялась. – Мы тут всегда жили, на этой земле. Я родилась и воспитывалась как… ты, наверное, поймешь, если сказать, что я друид.

Коренная американка – друид? Но ведь друиды пришли из Британии!

Анараль улыбнулась: