Тынак понял:
– Косуля останется рядом.
– Теперь я хочу уйти, – заявила Полли. – Я устала и хочу отдохнуть.
Она направилась к выходу из шатра. Ог шел рядом.
Тынак поклонился и проводил ее до шалаша, стараясь не приближаться к Огу. За ними следовали двое мужчин, которые принесли Клепа, – не Бурая Земля, а Лук и еще один юноша, приземистый и крепкий. Тынак что-то им сказал, быстро и резко. Потом поклонился и повернул обратно к шатру Клепа. А мужчины расположились по обе стороны от шалаша. Ее стерегут. Она показала, что может сбежать, и Тынак намерен позаботиться о том, чтобы это не повторилось.
Полли вошла в шалаш и натянула джинсы под овчинную тунику. Ее трясло от усталости не меньше, чем от холода. Полли так устала, что практически рухнула на подстилку. Ог улегся рядом, согревая ее.
Утром, когда она проснулась, Тынак снова сидел на корточках у входа в шалаш и смотрел на нее, косясь на Ога, который держался рядом с Полли, насторожив уши. Двое сторожей почтительно отошли на несколько ярдов, но не ушли. До полнолуния оставались сутки.
Полли села, молча смерила взглядом Тынака, потом сказала – тоном, который, как она надеялась, приличествовал богине:
– Верни мне моего ангела. Немедленно!
Тынак смотрел на нее. Взгляд у него был хитрый.
Полли полезла в карманы анорака и достала блокнот и ручку. Она открыла блокнот – блокнотом, похоже, пользовался дедушка, потому что первые странички были исписаны какими-то непонятными уравнениями; и почерк был дедушкин, мелкий и небрежный. Полли показала Тынаку уравнения. Потом открыла чистую страничку и сняла колпачок с ручки. Она не была художницей, но нарисовать старика сумела довольно похоже. Полли показала рисунок Тынаку и отдернула блокнот, когда вождь потянулся за ним.
– Сила, – объявила Полли. – В нем великая сила. Принеси мне иконку ангела. Приведи Закари. Приведи целителя.
Он встал. Снова протянул руку:
– И-кон-ка?
– Твое изображение – это не икона. Принеси мне икону с ангелом, и я отдам тебе рисунок. Ри-су-нок.
Он по-прежнему тянул руку.
– Нет, не сейчас. Сначала принеси ангела.
Он ушел, собрав все свое достоинство. Сторожа подались ближе к шалашу. Несколько минут спустя Косуля принесла Полли миску каши, при этом опасливо глянув на собаку. Полли взяла миску, сказала «спасибо» и погладила Ога по шее.
– Он тебя не обидит!
Ог помахал хвостом. Косуля улыбнулась; ближе не подошла, но осталась стоять, глядя на Полли. Было очевидно, что она не прочь поболтать, но не решается. Полли подумала, что дело не только в Оге и языковом барьере. Она заподозрила, что это Тынак запретил с ней разговаривать.