Тела Римо и Чиуна солдаты свалили перед Корасоном прямо в грязь.
– Они мертвы? – поинтересовался Корасон.
Солдаты покачали головами.
Корасон разразился смехом.
– А еще говорили, что они сильнее меня! Ну, что скажешь теперь, кузина Хуанита? Вот они, валяются передо мной в грязи.
Правой ногой он пнул в бок Римо, а левой ткнул Чиуна в живот.
– Теперь ясно, кто сильней. – Корасон обвел взглядом солдат. – Кто могущественнее всех? – грозно спросил он.
– Наш президент, Генералиссимус Корасон! – хором прокричали солдаты.
– Правильно, – согласился он с явным удовольствием. – Я. Сильней меня нет никого.
Президент посмотрел себе под ноги – туда, где лежали без сознания Римо и Чиун.
– Что с ними делать, Генералиссимус? – спросил майор Эстрада.
– Посадить в клетки. И отвезти в мой дворец. Я хочу, чтобы их доставили в мой дворец, ясно?
Эстрада кивнул. Вызвав лейтенанта охраны, он приказал тому позаботиться обо всем.
Корасон шагнул к вертолету.
– Вы во дворец? – спросил Эстрада.
– Разумеется, – ответил Корасон. – Нужно разорвать отношения с Соединенными Штатами. – Поднимаясь в вертолет, он фыркнул: – Тоже мне сила! Сила – это я.
Он не обратил внимания, что поблизости, в горах, вновь застучали барабаны.
Глава девятая
Шоссе, ведущее к столице, было все в колдобинах, и джип отчаянно трясло на ухабах. Хотя Бакья и поставляла на мировой рынок двадцать девять процентов всего битума – по этой причине весь остров был испещрен глубокими карьерами – никому в правительстве в голову не приводило привести в порядок собственные дороги.
В глубине джипа тряслись в клетках ( три фута – высота, два – длина и ширина ) неподвижные тела Римо и Чиуна Сопровождавшие их стражники обозревали проносившуюся за бортом автомобиля голую равнину – словно боясь нападения Руби Гонзалес.