Я отвернулся от куратора. Закрыл погибшей её красивые замершие глаза.
Мне казалось, что в затылок упёрся пистолет. По крайней мере, я сам бы так сделал, если бы оказался на месте убийцы.
– Её больше нет, – повторила куратор. – Забудь всё.
– Да, – выдохнул я. – Так будет лучше.
Невидимый пистолет прекратил давить на затылок.
– Пойдём, – она тронула меня за плечо. Даже назвала меня по имени. Кажется.
В голове всплыл странный образ – будто впереди раскрываются объятия ворот Аушвица. И будто меня легонько, с почти любовью, подталкивают туда.
Коммуникатор Лиан завибрировал – напоминание о непрочитанном сообщении.
Мы оба склонились к нему. Разблокировали пальцем беглянки. В воздухе отобразилась голограмма в одно слово: «Ничего».
Я посмотрел в лицо куратора. Она отвела взгляд тёмных очков в сторону. Кто знает, может, под влиянием сделанного и в ней проснулось что-то человеческое. Может, ей так же хреново.
Откуда-то справа вспорхнул голубь и полетел в проясняющееся небо. Мне вспомнилась фраза из «Обсидианового острова»: «Здесь живы только птицы». Теперь я понимал эти слова. Птицы – единственные, кто по-настоящему живёт. У них есть небо. Их дом. Его невозможно отобрать.
12. Финал № 2. Фэнтези
Райская птица пролетает в высоте. Затем ещё одна – надо мной, похожая как две капли воды на свою сестру. Неземная и будто зовущая за собой.
Я лежу на траве и смотрю в глубокое сине-сапфировое небо, время от времени закрывая глаза. Погружаясь в приятный полусон. Дышать легко. Помогает морской бриз. Иногда он ослабевает, и тогда на смену ветру приходят запахи летнего луга.
Солнце начинает припекать. Я перекатываюсь по траве в сторону тени. Помнится, её отбрасывала пальма. Открывать глаза больше не хочется. Воображение рисует едва ли не лучшую картину, чем есть в реальности. По крайней мере, солнце не слепит глаза.
Память нашёптывает, что вокруг – невысокая трава и стройные тонкие пальмы. Спокойное море, должно быть, проглядывает сквозь траву и листву деревьев. Фантазия придаёт водной глади почти сказочные черты: её цвет меняется на более светлый, лазурный, хотя настоящие лазуритовые острова далеко отсюда. Минимум, десять суток на быстроходном фрегате.
Расслышав тихий шелест и приглушённое мяуканье, я осторожно поворачиваюсь на бок. Оказалось, совсем близко проходит дикая кошка – этакий леопард в миниатюре. Видимо, я лежал здесь давно и настолько тихо, что зверёк не заметил чужака. Или рядом играют котята, а мяуканье должно помочь матери найти их.
Направление ветра меняется, и теперь поток воздуха идёт от меня к кошке. Она замирает. Поворачивает мордочку в мою сторону. Длинные чуткие уши уловили дыхание человека. Наши взгляды встречаются.
Внимательные тёмно-синие глаза лесного зверя уставились на меня. Мы смотрели друг на друга. Не мигая. Мне захотелось сказать, что я не сделаю ничего плохого. Ни ей, ни котятам. Захотелось сообщить, что они здесь не проходили, и лучше поискать в другом месте. И в какой-то момент появилась уверенность в том, что это удалось – я услышан.
Кошка моргнула, свернула в пышные кусты, но передо мной ещё долго стоял ровный тёмно-синий цвет. Взгляд, наполненный странной внутренней силой. Образ загадочного свободного существа, с которым можно общаться без слов.