— Не понял. С вами что же, воюют разные племена? — изумился Сергей. — Идет великая колониальная война?

— Да-да! К счастью, жители каждого острова враждуют с соседями! — подтвердил слова товарища Поль. — Если бы они объединились, то нам бы несдобровать. Нам повезло, что помимо неприязни к нам еще более жгучую ненависть аборигены питают друг к другу. Земля, на которой стоит крепость, — нейтральная территория. В том смысле, что ничейная. Сюда туземцы регулярно приплывают воевать, но ни одно племя не может осесть на острове. А мы для них просто дичь, вернее, пища.

— Французские моряки приплыли, воюют со всеми племенами и вроде как внесли некий баланс, уравняли шансы племен. Помогаем дикарям биться до полного взаимного истребления. Ха-ха-ха! — громко рассмеялся канонир.

— Но нас осталось очень мало, и скоро аборигены совсем доконают колонию, — в голосе Гийома слышалось плохо скрываемое отчаяние, он не сдержался, из глаз его потекли слезы.

— Хватит болтать и нюни распускать, теперь я с вами. В атаку! За мной! — воскликнул Сергей.

— С чем в атаку, месье? — развел руками Поль. — Прикажете, сударь, выкатить пушку и дать последний залп?! Прощальный, так сказать...

— У меня есть оружие! Вот это ружье нового образца, оно называется автомат Калашникова и стреляет подряд много раз. За мной, вперед, солдаты революционной Франции! За мной, карбонарии-якобинцы!

— Что за бред вы несете? — встревожился Анри.

— Пока не спрашивайте. Я все объясню после боя, после победы! — ответил Сергей и решительным шагом направился к складу. — Коньяк в бой зовет, а затем в морской поход! С новыми силами.

И черт с ними, с французами! Серега доберется до склада в одиночку, будет, словно ресторанный сомелье, дегустировать вина и угощать себя, любимого! Пройдя сотню шагов, Строганов оглянулся. Французы тащились сзади, они шли с трудом, неся на руках умирающего товарища, не стали бросать его одного. «Правильно поступили, по-нашему, а то налетят стервятники, заклюют живьем. Или дикари на котлеты пустят», — оценил Серж поступок этих людей.

— Эй, ребята! Прикройте меня с тылу, — крикнул он французам. — За мной, канальи! — Строганов вспомнил мотив «Марсельезы» и, насвистывая его, ускорил шаг. Жалко, что этим французам ни ее слова, ни мелодия не знакомы. Парадокс, но он поет гимн их страны, а они его и не слышали.

На свист из кустов высунулась коричневая, раскрашенная татуировками башка, с перьями в шевелюре и в ушах. Строганов без лишних слов, как настоящий ветеран колониальных войн, пустил пулю прямо в медный лоб бойца потешной армии банановой республики. Дикарь рухнул, а из глубины джунглей тут же раздался почти животный, оглушительный многоголосый рев. На узкую полоску песчаного пляжа выскочили десятка полтора туземцев в боевой раскраске.

Сергею удалось подстрелить еще троих, прежде чем дикари сообразили, что бледнолицый свое ружье после каждого выстрела перезаряжать не собирается, как это делали французы. Они опешили, испугались, подхватили раненых, убитых и ретировались.

— То-то же! Бубуины! Или бабу-ины? Как вас там правильно называть?

До заветных бочек оставалось несколько метров, когда Серегу нагнали французы. Они совсем запыхались, но теперь передвигались налегке, без тяжелой ноши.

— Где ваш дружок? — встревожился Строганов.

— Он умер! — коротко ответил Анри и, помолчав, добавил: — Надо действовать быстро, может, успеем хоть одну бочку укатить к форту.

— Чего?! Одну? — возмутился Серега. — Да я за одной и шагу бы не ступил! Каждый будет катить персональную бочку. Не трусьте, лягушатники, справимся! Зато потом не придется умирать от жажды и искать, чем бы опохмелиться! Вперед, берсальеры!

— Берсальеры в Италии, — хмыкнул Анри.

— За мной, конкистадоры! — вновь кинул клич Строганов.