Контингент подравнялся, выставив вперед поникшие груди, только у некоторых эта эротичная часть тела была округлая и крепкая, с бесстыдно торчащими вперед сосками. Бабы замерли. Сергей начал зачем-то пересчитывать их вслух. Оказалось сорок штук! Сам сорок первый, прямо как в книге о гражданской войне. Главное, не повторить судьбу того белогвардейца, сорок первого...

— Теперь будем знакомиться! — произнес вслух Сергей и достал из сумки блокнот и ручку.

Он оглядел шеренгу и громко назвался:

— Меня зовут Сергей! Серж! Серега! Я — Сергей! Сергей Иванович или по-простому — Сергей! Девушка, а как тебя звать?

Серега ткнул пальцем в огромную, словно спелая дынька, сиську, которая по цвету напоминала гигантскую сливу. Он попал точнехонько в коричнево-лиловую грудь дородной девицы, прямо в сосок. Туземка хихикнула, грудь колыхнулась, а она продолжала улыбаться.

— Я Сергей! А ты кто? Как тебя, милая, зовут, твою папуаса мать! — рассердился Строганов на непонятливую туземку и снова указал на нее пальцем.

Естественно, имя мамы или папы этой дородной аборигеночки Строганова не интересовало.

— Тэнэ! — вдруг с придыханием ответила девица. От нового прикосновения шоколадная грудь девушки опять всколыхнулась, и она нежно повторила: — Тэнэ!

— Тэнэ! Танька значит! Так и запишем: «Сисястая — Тэнэ». Вот и хорошо. Запомню как Татьяну. Танька! А тебя как величать? Имя!

Серега ткнул пальцем в грудь губастой дикарки, стоящей рядом с Танькой, но не рассчитал, хотел лишь указать на нее, а получилось, что болезненно тыкнул острым ногтем. Губастенькая поморщилась и ойкнула. Это не понравилось огромной папуаске с высокой кудрявой шевелюрой, торчащей во все стороны, словно пакля. Эта тетка громко заверещала, и ее истошный крик подхватили бурными воплями старшие соплеменницы. Строй рассыпался, и дамочки преклонного возраста с угрожающим выражением на физиономиях окружили белого пришельца. Они размахивали палками, тянулись с кулаками к лицу незваного гостя, пытаясь ударить.

Не долго раздумывая, Строганов отскочил, выхватил из кобуры браунинг и выстрелил в воздух. Эффект оказался потрясающим. Та тетка, что возмутилась первой, обмочилась, а губастая, в которую он ткнул пальцем, упала навзничь, широко раскинув ноги и руки и лишившись чувств. Бабы, которые устояли на ногах и не описались от страха, в панике сиганули врассыпную, по кустам. Но беглянок было лишь несколько, в основном юные девушки. Остальные дикарки лежали на песке, прикрыв ладошками лица. Другие части тела они даже не подумали прикрывать.

«Видимо, чувство стыда им совершенно не знакомо. Что поделать, дети природы», — подумал Сергей.

— Страшно? То-то же, бойтесь меня! Прекратить галдеж! Слушайте мужчину и повинуйтесь! — грозно крикнул Строганов.

Женщины замерли, услышав окрик, и тотчас замолчали. Новоявленный командир повторил попытку построения, одну за другой начал ставить баб плечом к плечу. Таньку как старую знакомую он поставил первой во вновь образованной шеренге, очнувшуюся губастую девицу — рядом, а остальных как попало, без разбора. Одна старушенция так и не поднялась с земли, точнее, с песочка.

«Надеюсь, этот песок на берегу высыпался не из нее? — ухмыльнулся Серега и решил делать вид, что не замечает испуганной насмерть старухи. — Ладно, пусть пока лежит, отдыхает».

Молодые девицы продолжали выглядывать из густых зарослей.

— Эй, идите сюда, живо! — прикрикнул на них Сергей и замахал руками.

Убежавшие девчонки, несмело семеня, вышли из джунглей и прижались к мамашам, теткам, старшим сестрам.

— Ну вот, трусихи! То-то же! Не галдеть и всем молчать! — Сергей выразительно вытаращил глаза и зажал свой рот раскрытой ладонью. — Молчать! — И он повторил жест, опять закрывая рот ладонью, потом внимательно и сурово оглядел притихших аборигенок. Шоколадка к шоколадке, как на подбор, правда, некоторые слегка пригорели, прокоптились на солнце. Они были заметно чернее подруг.

— Итак, как тебя звать? Имя! Меня зовут Сергей, а тебя как? Имя!