— Ксю, расслабься ты, еще немного понервируй своего соседушку, а потом я приеду и оторвемся в «Триумфе». Говорят, там есть статуя святого Валентина, которая исполняет желания.

Закатываю глаза и падаю спиной на подушки.

— Верун, зря ты веришь в сказки, — сразу вспоминаю о бывшем парне. — Нет на свете нормальных мужиков, — вздыхаю. Для меня, так уж точно.

— Милая моя, а нам и нормальных не надо, — хихикает, — нам нужны такие, как нам нужны.

И как это понимать?

— Верун, я иногда не понимаю твоей философии. Поэтому будь так любезна, убей во мне детектива сразу, — я же спать не буду и мозги себе поломаю, пока дойду до правильного ответа. Если такой вообще есть.

— Ну, матушка, ты даешь! — закатывает глаза. — Вот смотри, — снова трясет по телефоном, — тебе нужно нормального, а мне не очень. Ну, сама подумай логично: любить я не собираюсь, — отрезает. А я собираюсь. Не могу жить под одной крышей с мужем только потому, что у него между ног есть одна штучка. Для меня важны чувства. — Как и содержать, — это камушек в мой огород, — потом, заумного тоже не надо, ну сама понимаешь, разные ситуации бывают.

— То есть, полные противоположности Максима, — перебиваю. Подруга выпячивает нижнюю губу от обиды.

— Не вижу ничего похожего, — опускает глаза.

— Прости, Верун, я…

— Не извиняйся, ты права, я боюсь таких типажей, как мой бывший, сама знаешь, как больно когда тебя предают.

В том-то и дело, что я уже и думать забыла о Вадиме, может, и не было никакой любви?

В мыслях все больше укоренился экземпляр «два в одном». Этот чертов красавчик вонзился в мозг, как вирус, и сидит, словно король на троне.

— Дорогая моя, все у нас будет хорошо. И даже если мы не найдем нормальных-ненормальных, — смеемся обе, — заработаем кучу денег, купим домик на Калабрии, и будем вышивать, глядя на море.

— Блина, а мне нравится эта идея. Итальянцы еще те горячие мачо, — эротично облизывает губы.

В дверь тихонько стучат.

— Все милая, до завтра, — сбрасываю вызов.

— Открыто, — говорю строго.

Показывается Ян: черный спортивный костюм с белой, непонятной надписью на рукаве. Лицо, как всегда нахмуренное. Густые брови сдвинуты к переносице, а губы сомкнуты в тонкую линию.

— Ты ужинать не будешь? — вау, что это проявление заботы?