— Наверно, потому что разница в возрасте между вами не так велика.

— Нет, Рейфорд, так не годиться. Если ты намерен представить наши отношения как: «ты достаточно молода, чтобы быть моей дочерью», то это следовало сделать раньше.

— Если не считать того, что в таком случае я должен был бы стать твоим отцом в пятнадцать лет, — ответил Рейфорд. — Во всяком случае, Хлоя считает, что ты пока не в таком настроении.

— Почему? От меня требуется какая-то реакция? Я должна принять твои идеи или что-то другое?

— Я надеюсь на это. Но пока я не ставлю вопрос таким образом. Если ты сейчас не можешь чего-то, я пойму. Но я думаю, что позже ты увидишь необходимость этого.

Похоже, Рейфорд чувствовал себя, как Брюс Барнс в день их первой встречи. Голос его был полон страсти и звучал убедительно. Ему казалось, что его молитва о смелости услышана. Он рассказал Хетти, как складывались его отношения с Богом: что ребенком он ходил в церковь, что за время их брака с Айрин они поменяли несколько церквей, сказал, что именно увлечение Айрин идеями о конце света побудило его искать общества на стороне.

Под взглядом Хетти Рейфорд сказал, что ему казалось, будто она понимает, к чему он клонит. Когда он рассказывал о том, что он обнаружил дома в тот день их приземления на аэродроме «О"Хара», Хетти сидела неподвижно.

Потом Рейфорд поведал ей, как он ходил в церковь, встретился там с Брюсом, о рассказе последнего и о видеокассете. А также об их изучении библейских предсказаний и о том, что нынешние проповедники в Израиле явно подобны тем двум свидетелям, о которых говорится в Откровении.

Рейфорд рассказал, как он молился вслед за пастором, как почувствовал свою ответственность за Хлою, как он хочет, чтобы она тоже обрела Бога. Хетти смотрела на него — ничто в ее позе и выражении лица не поощряло его. Но он продолжал. Он не просил ее, чтобы она помолилась вместе с ним, он только сказал, что не будет оправдываться за то, во что он верит.

— Теперь, по крайней мере, ты видишь, что, если человек искренне принимает все это, то он должен обращать и других людей. Он будет плохим другом, если не сделает этого. Хетти даже не кивнула в знак согласия.

Прошло почти полчаса, пока он изложил все свое вновь обретенное знание и закончил:

— Хетти, я хочу, чтобы ты обдумала все это, может быть посмотрела кассету. Может быть, потом захотела бы переговорить с Брюсом. Заставить тебя поверить я не могу. Все, что я могу сделать, — это дать тебе понять, к чему я теперь пришел как к истине. Я думаю о тебе и не хотел бы, чтобы ты упустила свой шанс, потому что никто не рассказал тебе об этом.

Выслушав все это, Хетти откинулась назад и вздохнула.

— Да, это звучит красиво, Рейфорд. Да так оно и есть. Спасибо, что ты изложил мне все это. Действительно, все это для меня странно, потому что я никогда не знала, что об этом говорится в Библии. Моя семья ходила в церковь, когда я была маленькой, главным образом, по праздникам или если нас приглашали. Но я никогда не слышала ничего подобного. Я подумаю об этом. Когда услышишь что-то такое, оно не забывается. Так все это ты собираешься рассказать Баку Уильямсу за обедом?

— Слово в слово. Она хихикнула.

— Сомневаюсь, чтобы что-нибудь из этого могло попасть в его журнал.

— Но, может быть, и попадет наряду с идеями об инопланетянах, заражении бактериями, смертоносных лучах… ответил Рейфорд.