Студенты двинулись дальше и через несколько минут пришли к дому Антонины.

За окнами было темно, в комнате горели свети. Даня теребил ложку для супа подперев голову рукой и лениво елозил взглядом по загадочным узорам в пустой тарелке. Его друзья сидели напротив него. На голове Наташе было повязано полотенце, а лицо раскраснелось после бани.

— Шли бы уже в баньку пока жар есть, — проговорила Антонина, снимая с печи кастрюлю разогретого супа.

— Я чуть позже пойду. Не переношу, когда жарко, — проговорил Даня. — Лех, иди.

— Тоже не люблю. Подожду.

Старушка разлила по тарелкам студентов суп, поставила на стол корзинку свежеиспеченного хлеба. Вечно голодный Даня накинулся на ужин, Алексей посмотрел на него и вздохнув, покачал головой.

— Что? Весь день ни крошки во рту, — воскликнул тот.

Наташа есть не торопилась, водила ложкой по супу. После произошедшего с ней не могла съесть и ложки, почему-то сразу начиналась тошнота. Баня пошла ей на пользу: девушка согрелась, промыла раны (когда провалилась, расцарапала о причал руки, заметила царапины только в бане).

Алексей отправил ложку супа в рот, отломил хлеба и бросил взгляд на Антонину. Та разместилась в углу стола и разделила с ребятами вечернюю трапезу. Спросил:

— А где Петр?

— На болоте. Там у него землянка, иногда ночует.

— Смело. Я бы не решился.

— Ему каждый кустик там знаком. Лес ему как дом родной.

— Баба Тоня, а почему бы вам не уехать отсюда? Ведь, одни живете. В другом месте всяк лучше будет. Там хоть электричество будет, а то что же вы при свечах-то, — проговорила Наташа.

— Нам и тут хорошо, доченька. Как-никак хозяйство у нас: курочки, коровка. Петя грибы приносит из леса.

— А лекарства? Как без них справляетесь? Тут же и аптеки, наверное, нет.

— Травками лечимся. Петя собирает. Умеет он отвары всякие делать.

— Я видела у вас на фотографии девушку… это ваша дочь?

— Да. Дашенька зовут.

— Как же вы без нее? Скучаете?