Старт был назначен на 22 марта. Но всё сорвалось. По результатам анализа крови врач пригласила в кабинет и объяснила, что организм не успевает восстановиться, дальше уколы для поднятия лейкоцитов ставить уже нельзя (перебор), в том состоянии, в котором я сейчас, — дальнейшая химия меня просто убьёт. По жизненным показаниям её переносят. Нужно ждать. И крайний срок для химического рывка: понедельник-вторник. Сожжённым венам тоже новый сюрприз: образовалась новая аллергия и на гепарин. Теперь им промывать и мазать вены тоже нельзя — задачки усложняются.

Ни на одну секунду не сомневаться в собственных силах. Ни на одну секунду не сомневаться в Боге. Ни на одну секунду не допускать мысли, что Бог оставит, как бы ни было тяжело! Ни на один метр не подпускать к себе тех, кто пытается внушить Вам обратное.

Константа — это постоянная величина в ряду изменяющихся. К чему это я? Мне очень понравился вопрос от глянцевого журнала: «Изменила ли болезнь твоё отношение к этому миру, людям, друзьям, врачам, Богу?» Нет, мои любимые. НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛА. Мои ценности остались прежними, может, только лишь укрепились. И каждый раз, когда я приезжала выступать для людей, оказавшихся в тяжёлых ситуациях или с неизлечимыми диагнозами, всегда им говорила: «Нужно бороться и никогда не сдаваться!» А сейчас Бог подарил мне возможность показать то же самое на личном примере. Для миллионов людей. И, наверное, это моя миссия. Это действительно так. И я очень стараюсь их не подвести. Для меня очень важно выиграть эту битву не только ради собственной жизни, но и для того, чтобы подарить надежду и опыт тем людям, которые в такой же беде, как и я. Меня часто спрашивают о Боге. Я всегда была с Ним. И Он всегда был во мне. Семья у нас крещёная. В своё время я объездила сотню монастырей и считаю, что как бы ни называлась религия — она всегда ведёт к Любви, Миру, Семейным Ценностям, Человеколюбию, Состраданию и Внутренней Чистоте.

В шоу-бизнесе никто никогда не хотел показывать людям мой внутренний мир. Все всегда транслировали, что людям интересны лишь скандалы и поверхностная чушь. Но иногда зёрнышко прорастает даже сквозь асфальт. И когда люди стали более внимательно меня читать во время моей беды — это стало откровением. А ведь я всегда была такой. Но услышали меня — только сейчас.

Я счастлива, что даже в тяжёлом состоянии мне есть о чём сказать людям и чем поделиться с ними! Мне есть что им снова отдать. И есть что оставить для них.

И сколько прекрасных людей именно сейчас мне подарила судьба! Клешневидный зверь удивительным образом открыл мне, сколько, оказывается, вокруг меня любви и добрых сердец! И теперь я не одна. Ведь в своём горе я чуть не потеряла надежду. Мне её вернули люди! НИЗКИЙ ИМ ПОКЛОН ЗА ЭТО… КАЖДОМУ ИЗ ВАС…

Я очень по ним скучаю! Я всегда мечтала об огромных крыльях. Я до сих пор летаю во сне. У меня есть во сне любимые маршруты, которые я уже изучила и постоянно расширяю границы и часто бываю уже в новых местах. Мне всегда хотелось быть не похожей на других и чем-то кардинально отличаться на сцене. И моими крыльями стали огромные японские веера. Это моя жизнь! Сегодня я вдруг осознала цену, которую невольно заплатила за эту задумку, но об этом чуть позже. Но как же я скучаю по ним!! Дома у меня их около трёхсот штук. И целых, ждущих своего появления на сцене, и уже разорванных — испытавших свой звёздный час. Ведь они не предназначены для того, что я с ними проделываю на сцене, изначально — они декоративный элемент, и поэтому веера всегда раздирали мои руки в кровь после каждого выступления своими рейками. Каждый веер я готовила собственноручно заранее: укрепляла шёлк, рейки, приклеивала папирус к каркасу, раскрашивала их для того, чтобы они сияли на сцене. Каждый, каждый веер я красила сама на протяжении многих лет и только сейчас понимаю, что роковой ошибкой было то, что я не осознавала токсичность материалов и всё делала без защитных средств, без маски, постоянно вдыхала краску, испарения, и, наверное, это тоже добавило свой небольшой процент в образование моей непереносимости и аллергии.

«Lama и веера-крылья» — уже неразделимое целое. Есть веера полегче, есть потяжелее, всё зависит от материала и дерева. Шёлк и папирус легче, картон тяжелее. Самые тяжёлые — с лакированными рейками, они менее травматичны, но неподъёмны — лак добавляет вес. Поэтому каждое выступление — это большие физические нагрузки, которыми я умудрилась накрутить себе грыжу. (Когда хирург 5 часов вырезал мне органы, поражённые раком, «под шумок» заодно удалил и грыжу, о существовании которой я даже не подозревала.) Так что всегда нужно быть аккуратнее с тяжестями. Как же я скучаю по ощущению «полёта»! Всегда, когда выступления происходили на открытых крупных городских площадках, я смотрела в прогнозе погоды силу ветра — чтобы понять, какого веса взять веера: был случай, когда меня порывом ветра чуть не унесло со сцены на моих крыльях. Было забавно. Каждый, каждый веер связан с чем-то особенным и хранит в себе определённую историю. Это огромное счастье — найти в жизни именно свой почерк, именно свою «фишку», — свой, неповторимый стиль! Это действительно счастье. Я не знаю, суждено ли мне ещё раз взмахнуть ими, но если отмотать плёнку назад к той маленькой девочке, которая пробовала крутить нунчаками, — я бы сказала ей из будущего: «Малышка, совсем скоро у Тебя вырастут Твои настоящие крылья!» А пока — в моих руках мысленно энергетические потоки, которые раздвигают пространство и ускоряют процесс выздоровления.

Перед выходом на сцену нельзя бояться — можно только волноваться. И это волнение — как глубокий глоток воздуха перед прыжком! Когда Тебя и зрителя на миг разделяет фраза ведущего «встречайте!»… И вот это бешеное чувство адреналина, этот колоссальный и неповторимый обмен энергиями с теми людьми, чьи сердца бьются в такт с Твоим под Твою музыку… Ощущения, не сравнимые ни с чем. Это моя Жизнь. Моё Счастье. Моя работа. Источник Вдохновения. Жизнь на самоотдаче. Без остатка. Без масок. Всё всерьез и надолго. Я так люблю всех тех, кто по ту сторону сцены и монитора… Сантиметр за сантиметром я становлюсь к Вам ближе. Жизнь двигается, но правила не меняются: нельзя бояться. Можно волноваться. Но волнение и страх — разные вещи. Потерять надежду может кто угодно — но только не Ты.