– Ты, это, не волнуйся. Меня там никто не хватится. Я ж как раз в творческий отпуск ушел. Вернее, меня попросили. Небось, куча сообщений на телефоне. Как на квартиру заявишься, сразу прочитай, не забудь. Да, Кстати! Замок на папиллярный узор сработает – ключа не надо.

– А на что жить? Средства у тебя какие-нибудь есть? Деньги?

– Денег нет, – отрезал Костя. – У нас кредитные карты в ходу, понял? Наличные только в банке взять можно, и то кучу анкет заполнять придется.

– Они у тебя как – по всей квартире разбросаны или в потайном месте лежат? И как ими расплачиваться? Наверно, код знать надо? Да и вообще – как у вас жить? Просвети, а?

Шумов вздохнул и стал рассказывать о своем мире.

В оставшиеся дни мы с Костей только и делали, что обменивались информацией. Важной, не важной, случайной, всем известной, эксклюзивной. И больше ни с кем не общались. Когда уставал один, сразу же продолжал другой. Никто не мог знать заранее, что пригодится, а что – нет. Иногда всё держится на какой-нибудь мелочи, которой не придаешь значения. Это как толкнешь наверху песчинку, а вниз сойдет лавина. Выговоришь слово не так, как нужно, а тебя за решетку засадят. И не будет возможности уйти от проблем в будущее. Последняя остановка. Конечная.

К моменту, когда нам сообщили, что пора принимать решение – оставаться или покидать Центр, наши головы вконец распухли. А мозги уже ничего не соображали. От Центра мы отказались. Тимофей каждому лично вздохнул с экрана и пожелал новых путешествий в загадочное прошлое. На что мы сказали решительное "нет". Возможно, такие путешествия сродни наркотику. Но подсаживаться на них я не собирался. Посмотрел, набрался уму-разуму и хватит. Хотя, когда наладится жизнь в новом мире, мы можем и опять попробовать. Кто нас знает!

Кстати, гарантий, что Костина задумка получится, у нас не было. Мы могли вернуться и на свои места, в привычный мир. Проверить правильность гипотезы мы могли только опытным путем. И второго опыта не будет.

Дверь, через которую нам предстояло пройти, отошла от проема, шипя сжатым воздухом. Костя махнул мне рукой и шагнул вперед. Дверь тут же закрылась и вжалась в стену, отрезая Шумова от помещения. Пахнуло холодным воздухом, и я поежился, представляя, каково там Константину, не готовому к резкому перепаду температур.

Я в первый раз наблюдал за уходом человека в будущее. Хотя, почему будущее? Шумов перемещался из континуума в настоящее. В мое настоящее. И, вполне возможно, эффекты при этом переходе совсем другие, чем обычно.

При стандартном возвращении нет свидетелей. Уходящих отводят на террасу перехода и оставляют. И, кроме автоматики, уже никого не волнует, что там случится. Но мой переход отстоял от Костиного всего на минуту. Так что нас отвели вместе. Попросили меня подождать, пока мой двойник не покинет континуум, и сразу же выйти на открытое пространство. Вот и разрешилась еще одна загадка – о выходе за пределы Центра. Выйти можно. Но только один раз.

За действиями Кости я мог наблюдать на экране, висящем около двери.

Шумов неторопливо прошелся в центральную часть открытой площадки, поглядывая по сторонам, остановился, обхватил себя руками и внезапно исчез. Не было ни ярких разноцветных вспышек, ни клубов дыма, ни молний, которые бы били в землю у ног уходящего или срывались бы с его пальцев и волос. Костя был и его не стало. Здесь, в этом месте.

Дверь снова отошла от стены, приглашая меня последовать Костиному примеру, и я не стал противиться. Достал из кармана Костину коробочку, прекрасно сознавая, что, как только перемещусь, она исчезнет и пошел вперед. Было сыро и зябко, словно в тумане. Я не стал далеко отходить, высматривая – что там, за краем террасы. Ни к чему. Меня ждало иное.

Я вдохнул воздух континуума, подкинул на ладони коробочку и провалился. Вниз и внутрь. Как дождь, бьющий по речной глади. Как снег, устилающий сырую землю. Как ветер, хлещущий по лицу.