Извозчик откликнулся:

– Да в лавке Смирдина. Она ж тут, недалече. Мимо проезжали. Прикажете поворотить?

– Постой пока. Напомни, число какое сегодня?

Извозчик не удивился моему интересу. Видно, переход от календаря к числам показался ему достаточно логичным.

– Да двенадцатое ж, барин. Суббота. А что такое?

– Точно! Двенадцатое декабря двадцать пятого года…

Я приготовился уже к тому, что меня поправят, но нет, извозчик никак не отреагировал. Значит, точно попал, куда и собирался.

– Так что, барин, в лавку езжать?

– Погоди… Нет, в лавку мы не поедем. А поедем-ка мы в аптеку, на Миллионную. Знаешь такую?

– Знаю. Таблички-то с названиями никто еще не сымал.

– А ты, чай, грамотен?

Извозчик замялся.

– Прочитать могу, если что. А вот самому писать, так руки вечно не то выводят. Потом ничего разобрать не могу.

– Грамота штука полезная.

– Оно точно. Да вот не каждый выучиться могёт. А нам, извозчикам, без грамоты нельзя…

Мужик тронул лошадь, и она неспешно потрусила через площадь к Миллионной улице.

– Раньше начнешь учить, лучше выучишь, – назидательно сказал я. – Детей учи. Они буковки на лету схватывать будут. Тебя в грамоте превзойдут – твое же дело продолжат.

Мой незамысловатый совет изрядно загрузил извозчика. Он сгорбился, едва шевелил вожжами и весь был какой-то пришибленный. Только когда мы уже проехали почти половину улицы, напротив приметного дома с черными мраморными колоннами, извозчик обернулся и, перестав вдруг хмуриться, сбил шапку на затылок:

– Благодарствую, ваше благородие. Научили Емельку уму-разуму. Без хорошего совета так всю жизнь в грязи и проживешь. Век вам здоровья.

Он подхлестнул лошадь, и остаток пути мы проехали значительно быстрее. Не добравшись до конца Миллионной, мы поворотили и встали возле зеленоватого здания стариннейшей аптеки, бывшей здесь чуть ли не с самого основания города.