Произошло именно так. Задавались вопросы, получались ответы. Некоторых приходилось подталкивать неопределёнными обещаниями, других помогал разговорить звон монет. Время, его экономия была куда выгоднее, нежели сбережённая горстка-другая серебра. Именно серебра, поскольку покупалась разговорчивость в основном тех кто был из числа простых людей.

Информация стекалась со всех сторон. Тонкие струйки сливались в звенящие ручейки, а те, в свою очередь, в ревущие потоки. Неудивительно, что Мигель. Бьянка и ещё кое-кто, к кому поступала выжимка из всего полученного, имели бледный и усталый вид. Они не только читали, но и принимали решения с заделом на будущее.

Поскольку мы были тут как бы гостями, то для соблюдения приличий собираемая информация отправлялась прямиком к господарю Зеты. Читал ли это — не весь массив, а экстракты из оного — Георгий IV Черноевич? Сильно в этом сомневаюсь, хотя несомненно был в курсе происходящего. Был, а оттого очень-очень хотел прикинуться шлангом и не отсвечивать. Причина проста как апельсин — не хотел властитель Зеты портить отношений с кем бы то ни было, даже с той партией при своём дворе, которая пусть уже и не столь явно, но ориентировалась на сближение с османами, но никак не на становление Зеты как полноценного государства или же дрейфа в сторону той или иной христианской страны на… различных условиях.

Понимал ли я мотивы Черноевича? Бесспорно. Собирался ли относиться к ним с каким-либо уважением и тем паче принимать их? Ни при каком раскладе! Оттого и произнёс, обращаясь с обессилено растёкшемуся по дивану другу:

— Ты ведь понимаешь, почему привычными, рутинными даже военными делами занимаются Раталли и де Кордова?

— Гранду ты тайные дела наши не доверишь, Чезаре. Винченцо наловчился присматривать за союзниками и со здешними успел познакомиться лучше нас всех. Легче взаимодействовать, решать возникающие вопросы. Только…

— Да?

— Видеть эти рожи не могу уже! Думал, что тут их поменьше, чем в итальянских землях. Но нет, такие же, только манеры иные и другие внешние отличия. Внутри же… как родные братья и иногда сёстры. В бархате и рясах… Особенно в рясах!

Поневоле улыбнувшись, я кивнул, показывая, что всецело понимаю Мигеля и разделяю его душевные страдания от чрезмерной концентрации лицемерия и двуличия. Местное духовенство, помимо и так присущих этой прослойке особенностей, отличалось ещё одним интересным, пусть и знакомым по истории нюансом. Патриархия, которой они были подчинены — внимание, особое внимание — была расположена на территории Османской империи. А из этого следовало что? Правильно, полнейшая подконтрольность и подчинённость имперским властям. Отсюда естественным образом следовало, что все реальные противники турецкого владычества если где и суетились, то исключительно на нижних ступенях церковной иерархии. Высшие же не просто подчинялись приказам из патриархии, но ещё и очень активно «подмахивали», изображая неземное удовольствие.

— Пока только убедительные доказательства их связи с османами, Мигель! — напомнил я об очевидном, но не мог этого не сделать. Эмоции, они ж такие, их далеко не всегда получается контролировать. Естественные душевные порывы пришибить какого-нибудь урода… сам не раз замечен. — Они своё получат. Пока только тех, кто прямо пытается отправить письма покровителям. Конкретные, перехваченные, чтоб уж никакой возможности оправдаться. Шаг за шагом, только так придётся действовать. Мы и так… нашумели.

— Дубровник?

— И не только он. Но в том числе и это особенное местечко.

Местечко и впрямь было особенным. Дубровницкая республика — уникальное в своём роде образование, окружённое землями Османской империи, ничтожное по занимаемой территории, но вместе с тем играющее немаловажную роль в торговле всего средиземноморского региона. Богатое население, торговцы с налаженными связями, флот из около полутора сотен кораблей опять же. Правда, далеко не все их судов можно было считать в полной мере пригодными к делам военным, но в нынешние времена разница между мирными и боевыми кораблями была довольно размытой. В любом случае, флот у Дубровника был, и это однозначно стоило учитывать.

Население… по плотности на квадратный километр — реально немалое, хотя по абсолютной численности ничего особенного. Всего несколько десятков тысяч человек, разделённых на две основные группы. Республиканская верхушка более чем наполовину состояла из итальянцев и их потомков. Большую же часть населения составляли славяне, в основном сербы. Отсюда и двуязычие, и тесные связи со всеми итальянскими государствами, а не только Венецией.

Жить на территории торгового хаба, тем паче процветающего, всегда было выгодно многим, а уж учитывая события не столь далёкого прошлого и тем паче. Какие события? Поражение Сербии в войне с Османской империей, а затем её распад и оккупация, само собой разумеется. И беженцы, хлынувшие кто в Венгрию, кто в иные земли, а кто и в Дубровник, который некоторое время был более чем независимым. До поры, поскольку к концу пятидесятых годов правители республики признали себя вассалами Османской империи, пусть и на относительно выгодных условиях. Сохранили независимое внутреннее управление, свободу торговли и прочее, ограничившись лишь выплатой дани. Вот только со временем её размер повышался, что и неудивительно в сложившейся ситуации.

Посредники, вот кем стали дубровчане. Единственные из стран региона, имеющие доступ в Чёрное море, представительства торговцев во многих портах Османской империи, ведущие активную торговлю с Мамлюкским султанатом, Хафсидом, Зайянидами, Фесским эмиратом. Это из мусульманских стран, но были ещё и христианские, а именно Испания. Франция, итальянские государства опять же. Выгоды от работы «передаточным звеном» были очевидны, но вот репутация также складывалась определённого рода. Дубровчане не хотели ни с кем конфликтовать. Вообще ни с кем! Их более чем устраивала такая жизнь, не шибко обременяла выплачиваемая дать да и вообще, создав своего рода уютный уголок, они желали одного — сохранять статус-кво относительно себя любимых, развивать торговлю и чтобы никто не лез в их внутренние дела.

Наивные! Стратагема «премудрого пескаря» работает очень редко и скорее как исключение из общего правила, особенно если пытаться применять оную в масштабе большем, нежели отдельно взятая личность. Вот и республика Дубровник была очень уж вкусным и важным со стратегической точки зрения куском, который не был «скушан» раньше лишь по той причине, что европейские игроки были заняты внутренними разборками и не могли объединить силы, чтобы перейти в полноценное наступление на мусульманский мир. Теперь всё изменилось, резко и быстро.

Почти сразу же после битвы при Лефкасе, известно чем закончившейся, в гавань Дубровника вошли несколько кораблей объединённого флота. С самыми мирными намерениями, само собой разумеется. Требовалось передать Совету нобилей, держащему в руках всю власть в республике, то предложение, от которого нельзя отказаться. Ага, того манера, который так ценили мафиозные семьи — вежливое, но обещающее в случае попытки отказаться большие и гарантированные проблемы. До нобилей было донесено следующее… Османский флот уже разгромлен, а уничтожение его остатков хоть и может занять относительно долгое время, но сомнений в исходе нет. Строить же новые корабли на тех верфях, которые по ту сторону Босфора — это, конечно, можно, но корабли не пирожки, быстро не «испечёшь». Следовательно, попытаться прикрыться положением султанских данников в данной ситуации не получится, османский флот в принципе не мог прийти на защиту по причине своего крайне удручающего состояния.

Задействовать уже свои корабли? Теоретически да, можно, особенно опираясь на прибрежные укрепления. Но верхушка торговой республики готова была драться только за свои жизни, да и то лишь в случае, если не удалось бы откупиться тем или иным образом. Плюс стоило учитывать и тот факт, что немалая часть дубровницких кораблей была где угодно, но не в республиканских водах. Дела торговые, они такие, заставляют гонять суда в разные части света, причём весьма интенсивно и в большом количестве. Золото-серебро просто так в карман не падает, как ни крути. В качестве «десерта» следовало учитывать то самое нежелание дубровчан сражаться с кем бы то ни было, тем более с превосходящим численностью и показавшим своё превосходство над османами флотом.

Легко ли торговцам по сути своей принять решение перехода с одной стороны на другую? О да, для них это столь же естественно, как дыхание. Правда загвоздка в том, что и в обратную сторону они качнутся столь же быстро и без сомнений. Главное не забывать об этом, а также не верить никаким обещаниям тех, кто первым делом заботится о набитости собственного кошелька, и тогда всё будет в порядке.