– Хуррам… прежде чем ты уедешь, мне надо тебе кое-что сказать.
– Слушаю, отец.
– Сядь и выслушай меня. То, что я сейчас скажу, пойдет на пользу и нашей династии, и нашей державе.
Как быстро может измениться настроение человека, печально подумал Джахангир, заметив настороженное выражение, появившееся на лице молодого человека. Всего несколько минут назад они были просто отцом и сыном, наслаждающимися партией в шахматы жаркой ночью в Агре. Быть правителем – значит нести на себе тяжелую ношу… Это значит быть отмеченным среди других людей и подвергаться давлению, которое недоступно простому человеку… Но он ни за что не хотел бы изменить свою судьбу. С ранних лет, с того самого момента, когда он понял, кем является, Джахангир мечтал о троне. И он был уверен, что Хуррам мечтает о том же. Но подобные амбиции требовали высокой ответственности перед династией, и не важно было, насколько эта ответственность может быть разрушительной для правителя как для простого человека. Глубоко вдохнув, Джахангир начал…
Арджуманд лежала под шелковым балдахином, на диване со множеством подушек, в огражденном со всех сторон саду гарема в усадьбе Хуррама, которая была построена в излучине реки Джамна, рядом с крепостью Агры. Наступала пора горячих, обжигающих летних ветров. Здесь юная женщина была защищена от них, но она не завидовала жителям города, укрывавшимся от ветра в домах, построенных из глины, в которых вечно не хватало воздуха. Иногда ветра поднимали высоко в воздух искры костров, на которых готовилась пища, и тогда вспыхивали сухие, как солома, крыши. Служанки Арджуманд рассказали ей, что три дня назад два дома сгорели до основания, и в их пламени погибли женщины, которые слишком боялись нарушить пурду, чтобы выбежать из огня.
Но сейчас не время для мрачных мыслей – она для этого слишком счастлива. Рука Арджуманд лежала на ее плоском, гладком животе, в котором зародилась новая жизнь. Она была на восьмой неделе беременности. Ее любовь к Хурраму была такой же полной, как и его – она это точно знала – к ней. Сейчас молодая женщина уже не представляла себе жизни без него – без того волнения, которое начинала ощущать с наступлением вечера, когда знала, что скоро, освободившись от своих обязанностей, он придет к ней. И хотя в их первую ночь девушка стеснялась, сейчас ее физическая страсть ни в чем не уступала его собственной. Та вседозволенность, которую она ощущала в объятиях мужа, должна была бы заставить ее покраснеть, но вместо этого Арджуманд испытывала гордость, зная, что такое же наслаждение она доставляет и ему.
Внезапно за высокими деревянными воротами, которые отделяли гарем от остального дворца, раздался топот лошадиных копыт по наклонному пандусу. Может быть, это Хуррам вернулся так рано? Звук труб подтвердил ее догадку. И когда двери в дальнем конце сада распахнулись, Арджуманд побежала к нему по черным и белым плиткам, ощущая их приятное тепло своими босыми ногами. Он поймал ее в объятия, но, вместо того чтобы поцеловать, прижал к себе так крепко, что сразу стало понятно – что-то случилось.
– Хуррам, в чем дело? Что произошло? – спросила Арджуманд, когда муж отпустил ее.
– Мне надо кое-что тебе рассказать.
Его голос звучал напряженно, но лицо светилось любовью к ней. Что бы ни произошло, все не так плохо…
– Отец говорит, что я должен опять жениться.
– Нет… – Жена Хуррама инстинктивно поднесла руку к животу.
Увидев этот жест, сын падишаха опять обнял ее и еще крепче прижал к себе.
– Не надо так расстраиваться, Арджуманд. Прошу тебя…
– Кто она?
– Персидская принцесса, которую шах предложил в жены в качестве жеста доброй воли по отношению к державе Великих Моголов.
– Но почему ты, Хуррам? Почему не Парвиз? Он старше тебя.
– Именно этот вопрос я и задал отцу. Он ответил, что из всех его сыновей я больше всего подхожу на роль его наследника. Хусрав – предатель, Парвиз слишком сильно любит вино и опиум, а юный Шахрияр робок и боязлив. А еще он сказал, что если я действительно стану следующим падишахом моголов, то он хочет передать мне трон как можно более защищенным. А союз с семьей шаха в этом поможет.
– И что ты ему ответил?
– А что я мог ответить? Я – шахзаде крови и хочу стать наследником своего отца… Я не могу делать только то, что мне хочется. Я сказал ему, что у меня нет желания заводить новых жен – ты властительница моего сердца, – но что я ему повинуюсь.