Впрочем, о солнцеликом рейх-фюрере, избранном богом императоре-солнце Генрихе Двадцать-третьем, властителе Римской Священной Империи, сочиняли и вовсе небывалые сказки. Что он, якобы, не только сумел возвыситься до титула архонта, но и остаться в нашем мире. Что он стал равен по силе самим богам, и папе Римскому. Который, между прочим, и являлся формальным властителем империи.

На этом противоречии зиждился современный порядок вещей. Папа Иоан сдерживал силы Генриха на юге, и императору приходилось мириться с его существованием, особенно учитывая летающие острова. На юго-западе всегда маячила неизведанная Франция, со своими опасными и непредсказуемыми безбожниками, а на севере альянс Норвегии и Англии.

И только на востоке были относительно свободные земли, удерживаемые слабыми королями, не поднимавшимися выше своего титула, а чаще подтверждавшими лишь звания графов или герцогов по силе. Что в реальном бою все равно соответствовало десятитысячной армии обычных солдат.

После того как я видел, что может сделать барон, я уже не удивлялся такому тщательному отбору. Не знаю уж, как дела обстоят с танками или летающими крейсерами, а вот не защищенных броней людей огненный шторм Эрдмана буквально испепелял, оставляя после себя черные горстки пыли. Да и с катером его величества цесаревича Фавония они справились весьма достойно. Пусть он и не успел взлететь достаточно высоко.

Значит ли это что все встреченные мной архонты были императорской крови? Очень сомневаюсь. По крайней мере девочка из царства огня не вызывала таких ассоциаций. Как принцессу ее точно ен воспитывали, скорее уж как взрывоопасное огненное чудовище. Весьма успешно выполняющее свою роль. Интересно, это она прикончила Пожарского?

Когда я закончил изучение общих принципов возвышения, с точки зрения аристократии, стало понятно, что дальше так продолжаться не может. Вернее сказать, мне пришлось закончить — потому что рука уже не просто болела, ее разрывало на части изнутри. И начав изучать собственные потоки стихий я внезапно понял, что проблема не в них — она в печати!

Силовые линии окружающие меня были слишком упорядочены, чтобы стать случайностью. Их часть сталкивалась с введенным в меня плетением с плана огня, и блокировалась. А учитывая, что именно через эту, исцеленную руку, в меня и пришло пламя — не было никаких сомнений, я попал в противоборство плетений!

Наскоро попрощавшись с девушками, я отправился в свою комнату и заперся, не отвечая на стук снаружи. Я ничего не мог сделать с печатью, она была для меня слишком сложна, а вот с объемной пентаграммой ритуала призыва — вполне.

Ее я уже изучил в совершенстве, осталось лишь понять, как именно изменить плетение, чтобы не потерять потоки энергии, идущие от других стихий, и одновременно облегчить боль. Для того чтобы упростить задачу я визуализировал линии, сделав их видимыми, и перекидывал из одной части плетения в другую, пытаясь изменить печать.

Получилось… мягко скажем не с первого раза. Когда я наконец сумел перенаправить поступающие потоки и рухнул без сил — за окном уже смеркалось. А когда повернулся — через мерцающие силовые линии заметил ошарашенно смотрящих на меня девушек, собравшихся в комнате. А после того, как оценил направление их взглядов осознал, что они и сами все видят.

— Пожалуй мне стоит объяснить, что происходит. — вздохнул я, на что Виолетта и Брианна не сговариваясь кивнули. Но стоило мне подумать, как рассказать о происходящем, как в комнату ворвалась растрепанная и безумно довольная Марго.

— Мастер, получилось! — крикнула, она, вбежав в комнату, но замерла в нескольких сантиметрах от гигантской визуализированной печати.

— Мнда, и это тоже придется объяснить… — ответил я, взглянув на клонящееся к закату солнце. — К слову я знаю где нам никто не помешает. В царстве огня лишних ушей не будет.